"...вдруг подымается из лона холодных бледно-голубых вод Белого моря причудливая линия сказочного "города на море-океане" с древними серо-каменными стенами, башнями, колокольнями, разноцветными куполами белых храмов..."
( Анна Гиппиус )
"Соборный комплекс Соловецкого Кремля, наряду с крепостными стенами, бесспорно, принадлежит к числу значительнейших памятников отечественного зодчества. Он является главным ядром застройки Кремля, вместе с башнями определяет его силуэт, в его состав входят такие великолепные сооружения, как Преображенский собор и Успенская церковь с трапезной...
...начало церковного строительства на территории Соловецкого Кремля относится к 30-м годам XV века, когда Зосима и Герман, высадившись на берегу Залива Благополучия, в месте "зело изрядном и красном", где и "озеро близ над морем", срубили на месте нынешнего Преображенского собора первую деревянную церковь в ограде, назвав ее Преображенской. (Проф. Г.Богуславский просто оговорился: пр. Герман высадился на острова с преподобным Савватием Соловецким. Прим.ред.) Скорее всего, это была небольшая часовня, просуществовавшая недолго, так как известно, что, став в 50-е годы игуменом быстро растущего монастыря, Зосима предпринял обширное строительство: вместо прежней была сооружена большая деревянная Преображенская церковь и построена вторая, Успенская, церковь с примыкающей к ней с запада трапезной, а также были построены вокруг кельи и здания разных монастырских служб — поварня и пекарня.
Таким образом, основные элементы соборного комплекса определились еще в середине XV века." (Богуславский Густав. Острова Соловецкие: Очерки. 3-е изд.Архангельск; Сев.-Зап. кн. изд-во, 1978. - 173 с.: ил.)
"В 1485 году, в великий пост (приходившийся в том году на конец февраля — середину апреля) от молнии в монастыре возник пожар — один из тех страшных, опустошительных пожаров, каких за свою историю Соловецкий монастырь пережил несколько. Позднее старец Савватий, со слов которого это сообщение внесено в текст "Жития", рассказывал: "погоре у нас трапеза со всем монастырским запасом... также и от церковных что вещей, иконы и сосуды церковные, и ризы, и книги... то все огнь потреби". Братия растерялась, оставшись на пепелище ("в недоумение впадохом в своем неустроении"); возникли даже сомнения: "терпёти ли нам на месте сем или разытися где кому любо..." В Москву к великому князю и в Новгород к архиепископу были посланы гонцы с просьбой о помощи. В конце концов монахи, погоревав, взяли топоры и ушли в лес заготовлять материалы к новому строительству.
Помощь, вероятно, была получена. Документы не рассказывают о новом этапе монастырского строительства, но на основании записи в одной из книг соловецкой библиотеки, относящейся к 1494 году, можно судить, что уже в это время в монастыре были Преображенский собор с Никольским приделом и Успенская церковь с трапезной. В это время территория монастыря уже была обнесена деревянной оградой.(Богуславский Густав. Острова Соловецкие: Очерки. 3-е изд.Архангельск; Сев.-Зап. кн. изд-во, 1978. - 173 с.: ил.)
• Освящен новый иконостас собора
• Древний иконостас собора. Детективная история или 300 лет в пути.
"Первый из храмов на Соловецкой земле, он был построен после того, как преподобному Зосиме было явлено чудесное видение, так описанное в житии святого: «Бывшу же утреннему времени, изыде Преподобный Зосима из кущи и виде луч света основающую его все оное место, и ужасеся Преподобный, зря необычного света сияние, и к востоку очи возвед, узре церковь, на воздусе явльшуюся ему, образом велию и прекрасную…». Храм, срубленный на этом месте, стал тем зерном, из которого вырос Соловецкий монастырь, величайшая святыня Православия. Удивительный по своей символике архитектурных элементов (потоки света, изливающиеся из окон центрального барабана на солею и амвон, символизируют фаворский свет) и величине Спасо-Преображенский собор, отстроенный затем в камне, являет собой и ныне неразгаданный феномен русского зодчества. Именно собор воплощает в себе глубинную связь Соловков с «откровениями нового неба и новой земли»... (Евгения Коровицына. Земля Преображения. Соловки. Москва, Правая.ru, 19.08.2005)
Поделиться в социальных сетях
Нас привели почти в самый конец галереи на громадную площадку перед бывшим Рождественским собором (Прим.Ред. Скорее всего под "Рождественским собором" автор имеет ввиду Спасо-Преображенский собор с папертью.). Началась бесконечная регистрация, наполнение всевозможных анкет и осмотр вещей. Около пяти часов вечера все формальности были закончены и нас ввели в собор.
Рождественский собор вмещал свободно до 1 500 человек молящихся. В данное время собор превращен в казарму. Оборудование собора под жилое помещение ограничились лишь тем, что все изображения святых и вообще вся стенная живопись были на скорую руку закрашены известью, и на всей площади собора были устроены на деревянных козлах нары из неструганых досок. Всего в соборе помещалось 850 человек заключенных в страшной грязи и тесноте.
В соборе царил всегда полумрак, так как свет проникал лишь сквозь окна, прорезанные в своде, и от мокрого платья заключенных и сырости всегда стоял туман.
Все заключенные в соборах составляют так называемые испытательные роты: 11-ю, 12-ю и 13-ю. Эти роты входят в состав так называемого первого отделения лагеря. Начальником этого отделения был чекист Ногтев, бывший кубанский казак, сосланный на Соловки на десять лет лет за пьянство и нераспорядительность. Наша 13-я рота была разделена на взводы и отделения под командой чекистов. Я попал в третий взвод, помещавшийся в правом притворе бывшего алтаря. Это была комната такой высоты, что потолок ее исчезал в сумраке испарений. Раньше это помещение было нераздельной частью алтаря и отделялось от остальной части собора иконостасом. Теперь иконостас был снят и вместо него была устроена дощатая перегородка, отделявшая нас как от алтаря, так и от остальной части собора. Все помещение третьего взвода было длиной тридцать метров и шириной двадцать метров. Вдоль стен на высоте двенадцать метров шли нары из неструганых досок. Наше помещение считалось среди заключенных «привилегированным», так как в нашем взводе не было ни одного уголовного преступника. Кроме нар не было никакой другой мебели, да, впрочем, в этом не было и необходимости, так как в этом помещении мы только спали, а все остальное время мы были на работе.
Около трех часов дня меня с трудом растолкали. Весь собор был пустой, так как все были на работах, кроме нашей группы, получившей отдых, благодаря ночной работе. Нам приказали заняться уборкой собора. Для этого нам дали тощие, обтрепанные метлы, обломанные деревянные лопаты и два мешка с опилками.
Тяжелое впечатление производит собор с бесконечными рядами грязных нар, на которых набросаны ворохи всякого тряпья. Каменные плиты пола покрыты толстым слоем грязи, а под нарами высятся кучи разлагающегося мусора, опилок и отбросов пищи. Все это разлагается и издает отвратительный запах. Убрать мусора нельзя, так как некуда. на широкую площадку, на которой должно быть чисто, так как там, иногда, проходит «начальство». Ближайшее место, куда можно было бы свалить мусор, находилось в расстоянии от собора около полутора километров — это развалины небольшой церкви. На этих развалинах разрешалось заключенным 11-й, 12-й и 13-й рот умываться по утрам, так как в соборах не имелось ни малейшего приспособления для умывания. Чтобы вынести из собора весь мусор, понадобилось бы работать нескольким десяткам человек целый день. Поэтому начальство лагеря ограничилось простым средством гигиены: на южной стене собора саженными буквами написано такое изречение: «Без грамотности и чистоты нет путей к социализму». На северной стене бросается в глаза другая, не менее поучительная надпись: «Труд укрепляет душу и тело человека». Прямо над алтарем, там где раньше был написан образ Христа, теперь красовалось изображение Ленина, под которым было выведено славянскими буквами: «Мы новый путь земле укажем. Владыкой мира будет труд». Накануне нашего прибытия в Соловецкий лагерь как раз под нарами в нашем соборе обнаружили закоченевший труп какого-то заключенного, умершего от истощения.
Часам к шести вечера стали приходить в собор взвод за взводом заключенные, возвращавшиеся с работ. Мы наскоро задвинули под нары весь сметенный нами в кучи сор и пошли в свое помещение. В нашем помещении было несколько чище, так как мы весь сор складывали втихомолку в мешок и вытряхивали его через окно прямо в ров. Ужин принесли в двух деревянных кадках и он состоял из круто сваренной гречневой каши, заправленной подсолнечным маслом. Каждому пришлось по несколько ложек каши. За кипятком надо было идти самим в кухню, которая обслуживает почти пять тысяч человек. Чтобы попасть в кухню, нужно пройти всю каменную галерею, спуститься на площадь, пересечь ее налево и ждать в очереди около получаса. Получив кипяток и попав к себе, надо ждать, когда освободится место на нарах, так как все переполнено и некуда поставить чайник. И все это надо проделывать ежедневно, после целого дня утомительной работы и ночей почти без сна. Вся процедура еды чрезвычайно неопрятна, так как большинство не моется неделями. Для мытья не хватает времени и для этого надо ходить на площадь к колодцу, набрать в чайник воды, а потом идти на развалины, рискуя сломать себе шею. Да и какое там мытье под открытым небом, на холодном пронизывающем ветре! Многие едят руками, за неимением ложек. У большинства провизия, купленная в кооперативной лавке, лежит у изголовья нар среди тряпья, мокрой обуви и грязного инструмента. Нет возможности описать ту грязь, нищету, голод и холод, в которой живут заключенные Соловецкого лагеря! Сейчас же после ужина всех выстраивают на вечернюю поверку, которая производится одновременно во всех отделениях лагеря и длится поэтому часа полтора. Все это время все стоят, выстроившись в несколько шеренг, строго в затылок друг другу, не шевелясь. Во время каждой вечерней поверки читается приказ о расстрелянных за истекший день. Таких всегда ежедневно по несколько человек, а иногда даже свыше десятка. " (Седерхольм Борис. Въ разбойномъ станѣ. Глава 39.Изд-во: Типография «STAR», Рига. Латвия. 1934.)
Поделиться в социальных сетях