Неудачные побеги из Соловков

Страницы: 1, 2, 3, 4

Вспоминает Дмитрий Лихачев: "Чему я научился на Соловках? Прежде всего я понял, что каждый человек - человек. Мне спасли жизнь "домушник" (квартирный вор) Овчинников, ехавший с нами на Соловки вторично. Его возвращали из побега, который он героически совершил, чтобы увидеться вновь со своей "марухой"..." (Дмитрий Лихачев."Записки и наблюдения").

• Побег Олега Волкова, предательство и возвращение в лагерь.

Побег бывшего министра Дальне-Восточной Республики

"... тут еще неудавшийся вздорный побег сошедшего с ума Кожевникова (быв. министра Дальне-Восточной Республики) с Шепчинским и Дегтяревым-ковбоем - побег раздули в большой фантастический заговор белогвардейцев, будто бы собиравшихся захватить пароход и уплыть, - и стали хватать, и хотя никто в том заговоре не признался, но дело обрастало арестами. Всего задались цифрою "300". Набрали её. И в ночь на 15 октября 1929 года, всех разогнав и заперев по помещениям, Святые ворота, обычно запертые, открыли для краткости пути на кладбище. Водили партиями всю ночь..." ( А.Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ. Т.1. Глава 2. История нашей канализации ).

Конвой проспал побег Алексея Яворского

"Положение о Соловецких лагерях особого назначения ОГПУ". 2.10.1924 г.

Отдел 3. Статья 185.
За побег заключенного отвечают как за преступление по должности все лица, на обязанности коих лежало окарауливание заключенного и наблюдение за его поведением.

Отдел 3. Статья 186.
Начальник отделения лагерей о каждом побеге заключенного производит дознание, протокол коего направляется в Управление СЛОН, которое о сем сообщает ОГПУ.

Отдел 3. Статья 187.
О всяком покушении на побег составляется протокол начальником отделения лагерей и сообщается в Управление СЛОН.

"Осужденный в октябре 1933 года житель Киева, галичанин по происхождению Алексей Яворский был, как писалось в документах ГПУ–НКВД, "одним из руководителей Киевской организации УВО" (Украинской войсковой организации)... "Бывший жандарм, бывший офицер и бывший член ВКП(б)" Алексей Яворский отбывал наказание на Севере – в печально известном Соловецком отделении Беломорско-Балтийского комбината (ББК). Какой из "бывшего" преступник – видно из подшитого в архивном уголовном деле заключения о реабилитации. Из документов дела, которое ныне хранится в Региональном управлении Федеральной службы безопасности РФ по Архангельской области, известно, что в местах лишения свободы наш земляк не был образцовым узником. Страницы пожелтевших, некогда совершенно секретных бумаг свидетельствуют: он не раз нарушал лагерный режим и не питал уважения к тамошней администрации. Но не только строптивостью запомнился оперативникам 3-й части спецотделения Алексей Климентьевич Яворский. Киевский "увист" – один из немногих смельчаков, которые, несмотря на строгую изоляцию, решились на побег.

После вердикта Фемиды (если так можно назвать решение несудебного органа – Коллегии ГПУ) "шпиона" отправили с берегов Днепра на берега Белого моря. Пять месяцев держали в изоляторе в одиночной камере, а затем 19 мая 1934 года узника должны были перевезти пароходом из Кеми (9-е отделение Беломорско-Балтийского лагеря ОГПУ) на Соловецкие острова. Дальнейшее этапирование "спецуказанца № 10" вылилось в расследование дела о его побеге.

Начальник 3-й части 9-го отделения Головин знал, что пароход "СЛОН" утром 19 мая пойдет на Соловки и заранее предупредил начальника изолятора Попкова об этапировании заключенных № 10 и № 13. До Кемь-пристани на острове Революции зэков должны были доставить баржей "Клара", разумеется, под конвоем. Но Головин не привлек к этой работе оперативных работников, а ограничился телефонным звонком в дивизион, сказав, чтобы предоставили двух стрелков. Адъютант Козлов, замещавший командира дивизиона, не знал о "серьезности" подконвойных и не известил об этом некоего исполнителя приказов рангом пониже – Говорченко... Одним словом, заключенных №№ 10 и 13 повезли на пароход стрелки вневедомственной охраны Сергей Титов и Василий Михайлов, которые и сами отбывали наказание в том же лагере.

На "Кларе" А. Яворского и его "номерного" попутчика разместили в разных каютах. Баржа отчалила, но вскоре села на мель (на море начался отлив) и простояла до позднего вечера. Лишь к полуночи судно наконец добралось до лагерного пункта Морсплав. Там заключенных принял помощник уполномоченного 3-й части Соколов. На пароходе "СЛОН" он поместил А. Яворского в трюм, а "13-го" закрыл в каюте помощника капитана, что давало возможность стрелкам охранять узников по очереди: один дежурил, другой тем временем отдыхал. Утром, примерно в половине восьмого, испуганный Титов растолкал сонного Михайлова: один подконвойный сбежал!

Как это произошло? Закрытый в трюме "10-й" попросился на палубу подышать свежим воздухом. Титов его выпустил, а сам зашел в каюту. Когда же вернулся, заключенного на пароходе уже не было.

О чрезвычайном происшествии сообщили в оперчасть. Мобилизовали взвод вневедомственной охраны, аппарат контрольно-пропускного пункта, пожарных и так называемую группу содействия острова Революции. Менее чем за полсуток беглеца разыскали – он прятался между помещением радиостанции и бараком № 5. Задержал Алексея Яворского служащий военизированной пожарной охраны водного транспорта Степан Балыков. В тот же день – 20 мая – отчаянного свободолюбца вернули в Кемский изолятор и закрыли в одиночной камере". (Сергей Шевченко. Утікач з Революції. Украинский еженедельник "Столиця", №29 (429), 19-25.07.2002)

• Соловецкий конвой стреляет без предупреждения

Знаменитый побег Павла Борейши

"Конец дня был ознаменован происшествием. Стоя у ограды, я услышал резкий гудок. Он повторился три раза. Затем по дороге промчались несколько конных стрелков. Стук копыт, пригнувшиеся фигуры вызвали ощущение тревоги. Через некоторое время над лесом взлетел самолет и повернул в сторону солнца, окруженного большим белым кругом.

– Буря будет, – сказал незаметно подошедший офеня, – как солнце в круге, так и буря ночью. Это самая верная здесь примета.

Офеня потрогал бородку и шепотком сказал:

– Побег обнаружен. Электростанция гудит – сигнал береговой охране дает, а самолет полетел море просматривать. Сейчас у нас проверка будет.

Нас проверяли и вечером, и ночью, и утром, пересчитывали, перекликали по «установочным данным» (фамилия, имя, отчество, год рождения, статья, срок и т.д.). Днем нас повели под усиленной охраной в баню, и там мы узнали, что побег был из политизолятора и беглеца еще не нашли. Это был знаменитый побег Павла Борейши, о котором потом говорили долгое время.

Рассказывали, что Борейша был высокий, крепкий парень, с доброй улыбкой и ясными глазами, воспитанный на героических традициях гражданской войны, активный комсомолец и зубастый рабкор.

Когда наступили голодные 30-е годы и толпы колхозников, спасаясь от голодной смерти, кинулись в Киев, где хлеб все же выдавали, хотя и по карточкам, Борейша стал переполняться горем народным... Он не только видел брошенные хаты и трупы на дорогах, но и обезумевшую от голода колхозницу, съевшую своего двухлетнего ребенка. Это был 32-й год. Борейша написал статью об увиденном «Людоедство и демпинговые цены». Статью, конечно, признали крамольной. Павла арестовали и приговорили к восьми годам. Он бежал из материкового лагеря в 34-м году, был вскоре пойман, получил добавку с отбыванием срока в Соловках...

Бежал Павел во время прогулки. Прогулочные дворики изоляторов походили на узкие ящики: дощатый забор высотой в три метра с колючей проволокой наверху отделял дворики от двора кремля. Над двадцатью четырьмя двориками был перекинут мостик, где ходил часовой. С мостика просматривались одновременно четыре-пять двориков, и, когда часовому надоедало ходить, большинство двориков оставалось без надзора. Прогулка летом длилась два часа. За это время Павел, находившийся в ближайшем от кремлевской стены дворике, сумел незаметно перелезть через забор, влезть на кремлевскую стену, спуститься со стороны Святого озера (там стена была пониже, имела много выступов) и добежать до леса.

Собаки напали на его след перед вечером и привели погоню к ночи на побережье. В море ни самолет, ни катера не обнаружили беглеца, а ночью начался шторм, бушевавший двое суток.

Борейшу нашли неделю спустя в маленькой бухточке на западном берегу острова рыбаки, разбиравшие выброшенный бурей лес. Павел был привязан к большому бревну. Штормом, шедшим с запада, его выбросило на берег и завалило плавником. Рассказывали, что у него был разбит череп и переломаны все кости." (Чирков Юрий. А было все так... Изд-во «Политиздат», Москв, 1991.)

Страницы: 1, 2, 3, 4