"И читает ведь публика беллетризированные извлечения из Соловецкого Патерика... И не замечает, как качественно ее грузят. Или она не против?"
( Елена Дьякова, Москва. 2001. )
"...писали о крестьянском быте, о земле-кормилице Фёдор Абрамов, Василий Белов, Борис Можаев… Александр Арцыбашев... продолжает этот ряд писателей-деревенщиков. Его книги: «Хлопоты Филатовых», «Посвяти земле жизнь», «Прости, отец», «Дождаться яблоневого цвета», «Крестьянский корень» – не просто о крестьянском труде, они – о русской судьбе. В отличие от писателей – предшественников, проза и публицистика А. Арцибашева проникнуты анализом факторов геополитического характера, которые влияют на жизнь русской деревни." (Ушакова Ирина. Жить по Божьим заповедям. Газета "Российский писатель". Москва. www.rospisatel.ru. 2010)
"В марте 1988 года Белов приехал в Москву на пленум Союза писателей, обсуждавший национальные отношения. Остановился в той же гостинице. Позвонил мне. Условились о встрече. В назначенное время я пришёл в гостиницу. У него был Владимир Крупин. Втроём мы отправились в ресторан. Заказали осетрину. Официантка с брезгливой усмешкой процедила сквозь зубы: «Осетрину всю съели... Могу предложить только куриные котлеты». Что делать? Взяли, что было. Настроение испортилось. Вернулись в номер.
— Не понимаю, что происходит, – завёлся Белов. – В былое время на Охотном ряду прилавки ломились от снеди: стерлядь, севрюжка, нельма, кета, горбуша, сёмга, муксун, белужка, щука, налим, тунец, хариус... Не говоря уж о мелочи. Выбирай на любой вкус! Гиляровский ведь не врал, когда описывал столичные рестораны. Упали — ниже некуда.
— Помимо рыбки, полно было дичи, — добавил Крупин. — Купцы умудрялись доставлять в первопрестольную рябчиков, куропаток, глухарей, диких гусей, уток.
— Ладно уж, не трави душу, — махнул рукой Василий Иванович. — Пустое это занятие. Надо думать, как выправлять положение.
В дверь постучали. Вошёл парень лет тридцати. Оказалось, художник из Архангельска. Узнал Белова в ресторане.
— Дома у меня целая серия картин, написанных по вашим произведениям, — похвалился он.
— Интересно было бы взглянуть, — оживился Василий Иванович.
— Ну, приезжайте!
— Легко сказать... Хотя адресок оставь. На Соловки-то сможешь организовать поездку?
Лицо парня расплылось в улыбке: — Ну, конечно...
Белов задумался: — Соловки — святое место. Мечтаю побывать. В России таких святых мест немало. Скажем, Телецкое озеро, что в Горном Алтае. По той земле будто бы нога самой Праматери человеческой ступала... А ещё тянет на Священный Байкал. Не отказался бы и от путешествий по Енисею, Лене, Амуру...
В тот вечер мы засиделись допоздна. Коснулись интервью для газеты. Похоже, Белов придавал этому большое значение, желая высказаться относительно идей Чаянова о кооперации, трагедии коллективизации, расказачивания на Дону, хищнической вырубки лесов, пагубности сселения «неперспективных» деревень, утраты народных традиций, пьянстве. Пожалуй, его душа переболела всеми болями русского мужика..." (Арцибашев Александр. Святыня за тремя волоками. Наш современник. 2013. № 12. С. 168–177. ).
Поделиться в социальных сетях