Книга 2. Глава 2.
Проза Соловецкого архипелага
Писатели, публицисты и литераторы о Соловках
"У меня нет долгов... долг гражданина я выполнил в труднейших условиях: никого не предал, ничего не забыл, ничего не простил..."
Варлам Шаламов
Русский поэт и Соловки: Клюев Николай Алексеевич
"А в Соловках я жил по два раза. В самой обители жил больше года без паспорта, только по имени — это в первый раз; а во второй раз жил на Секирной горе. Гора без мала 80 саж [еней] над морем. На горном же темени церковка каменная и кельи. Строителем был при мне о[тец] Феодор, я же был за старцем Зосимой. "
Гагарья судьбина
(отрывок из автобиографической записи)
Долго жил в избушке у озера, питался чем Бог послал: черникой, рыжиками; в мёрдушку плотицы попадут — уху сварю, похлебаю; лебеди дикие под самое оконце подплывали, из рук хлебные корочки брали; лисица повадилась под оконце бегать, кажнюю зарю разбудит, не надо и колокола ждать.
Вериги я на себе тогда носил девятифунтовые, по числу 9 небес, не тех, что видел ап[остол] Павел, а других. Без 400 земных поклонов дня не кончал. Икона Спасова в углу келейном от свечи да от молитвы словно бархатом перекрылась, казалась мягкой, живой. А солнышко плясало на озере, мешало золотой мутовкой озерную сметану, и явно виделось, как преп[одобный] Герман кадит кацеей по березовым перелескам.
Люди приходили ко мне, пахло от них миром мирским, нудой житейской... Кланялись мне в ноги, руки целовали, а я плакал, глядя на них, на их плен черный, и каждому давал по сосновой шишке на память о лебединой Соловецкой земле.
Раз под листопад пришел ко мне старец с Афона в седине и ризах преподобнических, стал укором укорять меня, что не на правом я пути, что мне нужно во Христа облечься, Христовым хлебом стать и самому Христом быть.
Поведал мне про дальние персидские земли, где серафимы с человеками брашно делят и — многие другие тайны бабидов и христов персидских, духовидцев, пророков и братьев Розы и Креста на Руси.
Старец снял с меня вериги и бросил в озерный омут, а вместо креста нательного надел на меня образок из черного агата; по камню был вырезан треугольник и надпись, насколько я помню, "Шамаим" и еше что-то другое, чего я разобрать и понять в то время не мог.
Старец снял с себя рубашку, вынул из котомки портки и кафтанец легонький, и белую скуфейку, обрядил меня и тем же вечером привел на пароход как приезжего богомольца-обетника.
(Николай Клюев. Гагарья Судьбина. Отрывок из автобиографической записи. По книге "Клюев Н.А. Словесное древо". Проза / Вступ. статья А.И.Михайлова; сост. В.П.Гарнина. – СПб.; ООО "Издательство "Росток", 2003. – 688 с., илл.; с. 32-33).
Поделиться в социальных сетях
Соловки
Распрекрасен Соловецкий остров,
Лебединая тишина…
Звенигород, великий Ростов
Баюкает голубизна,
А тебе, жемчужине Поморья,
Крылья чаек навевают сны,
Езера твои и красноборья
Ясными улыбками полны…
Камень и горбатая колода
Золотою дышат нищетой,
По тебе лапотцами
народа
Путь углажен к глубине морской…
Глубина ты,
глубота морская,
Зыбка месяца, царя-кита,
По тебе
скучает пестрядная
Птица, что зовется красота!..
Гей ты, птица, отзовись на песню -
Дерево из капель кровяных!
Глубже море, скалы всё
отвесней,
Плачут гуси в сумерках седых…
Распрекрасный остров Соловецкий,
Лебединая
Секир-гора,
Где церквушка, рубленная клецки,
Облачному ангелу сестра.
Где учился я по кожаной
Триоди
Дум прибою, слов колоколам,
Величавой северной
природе
Трепетно моляся по ночам…
Где впервые пономарь
Авива
Мне поведал хвойным шепотком,
Как лепечет травка,
плачет ива
Над осенним розовым Христом.
И Феодора — строителя пустыни,
Как лесную
речку помяну,
Он убит и в легкой белой скрыне
Поднят чайками в голубизну...
Помнят смирноглазые олени,
Как, доев морошку и кору,
К палачам
своим отец Парфений
Из избушки вышел поутру.
Он рассечен
саблями на части
И лесным пушистым глухарем
Улетел от
бурь и от ненастий
С бирюзовой печью в новый дом…
Не
забудут гуси-рыбогоны
Отрока Ивана на колу,
К дитятку
слетелись все иконы,
Словно пчелы к сладкому
дуплу:
"Одигитрия" покрыла платом,
"Утоли печали" смыла
кровь…
Урожаем тучным и богатым
Нас покрыла песенная
новь.
Триста старцев и семьсот собратий
Брошены зубастым
валунам.
Преподобные Изосим и Савватий
С кацеями бродят
по волнам…
В охровой крещатой ризе
Анзерский
Елиазар
Кличет ласточек и утиц сизых
Боронить пустынюшку
от кар:
"Ты, пустыня, мать-пустыня,
Высота и
глубота!
На ключах — озерных стынях —
Нету
лебедя-Христа!
Студены ручья коленца, —
Наше
сердце студеней,
Богородица младенца
Возносила от
полей:
"Вы, поля, останьтесь пусты,
Без кукушки дом
лесной!"
Грядка белая капусты
Разрыдалася
впервой:
"Утоли моя печали!" —
Плачет репа, брюква
тож,
Пред тобой виновна вмале,
Как на плаху, никнет
рожь!"
Богородица прижухла,
Оперлась на локоток:
"У
тебя, беляны пухлой,
Есть ли Сыну уголок?"
— "Голубица,
у белянки,
Лишь в стогах уснет трава,
Будет горенка с
лежанкой
Для Христова Рождества!"
1926—1928
Клюев Н. Соловки: Поэма. Публ. Кирьянова Н.Б. Подгот. текста и примеч. Субботина С. Новый мир. № 3, С.229-232 (1989).
Фрагменты стихов Николая Клюева с соловецкой темой
Соловки
Распрекрасен Соловецкий остров,
Лебединая тишина…
Звенигород, великий Ростов
Баюкает голубизна,
А тебе, жемчужине Поморья,
Крылья чаек навевают сны,
Езера твои и красноборья
Ясными улыбками полны…
Погорельщина
Их было двое светлых братий,
Один Зосим, другой Савватий,
В перстах златые кацеи...
Стал огнен парус у ладьи
И невода многоочиты,
Когда, сиянием повиты,
В нее вошли Озер Отцы.
"Мы покидаем Соловцы,
О человече Алексие!
Вези нас в горнюю Россию,
Где Богородица и Спас
Чертог украсили для нас!"
Белая Индия
На дне всех миров, океанов и гор
Цветет, как душа, адамантовый бор,
Дорога к нему с Соловков на Тибет,
Чрез сердце избы, где кончается свет,
Где бабкина пряжа - пришельцу веха:
Нырни в веретенце, и нитка-леха
Тебя поведет в Золотую Орду,
Где Ангелы варят из радуг еду, -
То вещих раздумий и слов пастухи,
Они за таганом слагают стихи...
1916
Стихотворения и поэмы
из цикла "спас"
Обойти все горницы России
С Соловков на дремлющий Памир
И познать, что оспенный трактир
Для Христов усладнее Софии,
Что, как куща, веред-стол уютен,
Гнойный чайник, человечий лай,
И в церквах обугленный Распутин
Продает сусальный, тусклый рай.
нила сорского глас:
"земнородные братья...
С Соловков до жгучего Каира
Протянулась тропка — Божьи четки,
Проторил ее Спаситель Мира,
Старцев, дев и отроков подметки.
из избы вытекают межи,
ломоносовы, ермаки...
Журавиная русская тяга —
С Соловков — на узорный Багдад...
В "Марсельезе", в напеве "Варяга"
Опадает судьба-виноград.
ураганы впряглися в соху ...
Ураганы впряглися в плуги,
Сейте пламя, звездный анис...
Зазвонят Соловки на юге,
Поделиться в социальных сетях
Крик отчаяния остался без ответа
Из письма Николая Клюева в Союз поэтов Максиму Горькому: "Нищета, скитание по чужим обедам разрушает меня как художника..."• Как Буревестник Революции стал Соловьем Концлагеря
Жил ли Клюев на Соловках?
"Кто он был на самом деле? Крестьянский самородок - в поэзию да от сохи: лапти, старообрядцы, гусли-самогуды, избяная Русь, "ой ты, гой ecи"? Таким его видели в столичных салонах, на литературных вечерах. Или все это только актерство, игра на публику? А сам он - ловкий мистификатор: элегантный костюм-тройка, номер люкс в дорогом отеле, чтение по-немецки в оригинале? Таким запечатлел его в своих воспоминаниях "Петербургские зимы" "грустный враль" Георгий Иванов.
Клюев действительно любил розыгрыши и стилизации, называя себя "правнуком Аввакума". Сам о себе создавал легенды: в юности якобы жил в Соловецком монастыре, затем - у сектантов, исходил Россию и Кавказ. Было или не было? Кто знает..." (Ольга Рычкова. Северный Гомер. "Алфавит", Москва, 17.10.2002).
Писатели, отбывавшие заключение в СЛОНе. Избранные страницы.
Соловецкая чайка всегда голодна: лагерные стихи и поэты-заключенные СЛОНа.
• Соловецкая поэзия. Сборник "соловецких" стихов и список соловецких поэтов.
Краткая биография поэта Николая Клюева: живет на Соловках... создает удивительные произведения - "Плач о Сергее Есенине", поэму "Погорельщина", стихотворение "Соловки"... в октябре 1937 года расстрелян в Томске.
• Николай Клюев в лагерном журнале "Соловецкие острова", 1926.
О Клюеве и о Соловках
В «Гагарьей судьбине» (1922) говорится о встрече Клюева на Соловках с афонским старцем «в ризах преподобнических», который поведал ему «про дальние персидские земли, где серафимы с человеками брашно делят», про «тайны бабидов и христов персидских». Там же автор упоминает о бабидах, сторонниках учения Баба (Мирзы Али Махаммеда). (Георгий Рзаев. «Россия-персиянка» Персия в творчестве поэтов Серебряного века. В Сб. Музей как лицо эпохи. Изд-во АНО «Редакция журнала «Знание — сила», Москва, 400 С. ISBN 978-5-9500410-5-1. 2018).