Узники-иностранцы в монастырской тюрьме

Русский Нострадамус о монастырской тюрьме

«Непременно выпустить Авеля из Соловецкого монастыря… и дать ему паспорт, чтоб он был доволен и платьем, и деньгами»,— гласило милостивое указание императора, но тюремщики в рясах полгода не исполняли воли государя, пока не получили нагоняй.

Судьба Авеля сложилась так, что он, кроме острога на Соловках, смог вкусить гнёт Петропавловской крепости, Шлиссельбургской тюрьмы, камер Валаамского монастыря и тюремных казематов суздальского Спасо-Ефимиева монастыря. Предсказатель невольно стал знатоком, способным сравнить между собой все наиболее известные тюрьмы империи.

«Смертельная тюрьма, где тьма и теснота усугубляются истязаниями и руганью охраны, в которой не токмо человеку жить нельзя, но и всякому животному неуместно», — этими словами о Соловках русский Нострадамус завершил описание пирамиды российских тюрем.

Иностранцы в монастырской тюрьме

Можно только догадываться, как воздействовали соловецкие застенки на психику людей, воспитанных в лоне европейской культуры. Жаль, что не оставили мемуаров «пан Севастьян Кобельский и с ним пять человек литвы», заброшенные на остров в 1590 году.

Польский шляхтич Юзеф (Алексей) Еленский (1756–1813) попал на Соловки в 1794 году. В «Воззвании к народу» он нарёк крепостное право нарушением заповедей Христа и призвал русский и польский народы к борьбе под лозунгом: «За нашу и вашу свободу!»

«Горячий барин, рассердясь на лошадь, человека убил; за неснятую шапку — другого засёк; за разбитие стакана — выбил зубы. По неудовольствию господина кто-то в воде утоплен, в кипятке сварен, в огне сожжён, в кандалах сгноён, в снегу сморожен. Если барину приглянулась ваша жена, сестра или дочь, а вы не дозволили беззаконие, сколько вас таких умерщвлено, обменено на собаку, лошадь, свинью?» — взывал к людям А. М. Еленский.

После смерти Екатерины Великой Еленский через архимандрита Иону передал новому государю «Благовест к Израилю Российскому». Это был рождённый в Соловецкой тюрьме, пусть и утопический, но первый в мире план либерально-демократического обустройства государства на принципах гуманизма. Павел I, прочтя трактат, впал в ярость. Самодержец счёл сочинителя дерзким и коварным разрушителем основ монархии.

Другой иностранец — Николя Август Турналь, 45-летний уроженец Парижа, бывший губернатор и комиссар славянских и североитальянских владений Наполеона — был привезён в Соловецкую тюрьму 16 мая 1816 года. Француза взяли на таможне в порту Одессы, куда тот вполне законно прибыл из Тосканы.

Жандармы полагали, что Турналь — один из организаторов побега Наполеона с острова Эльба, а его памфлет «Письмо Парижанина», изъятый у автора, явно обличал француза, как «эмиссара революционного чудовища». В этом страстном памфлете Турналь писал, что народам пора сбросить гнёт бездарных тиранов, попов и священников. Он полагал, что разделять нас в Европе будут не линии границ территорий, а лишь партии и мнения. «Но свободу не теряет лишь тот, кто за неё крепко держится!» — напоминал Турналь.

Похищенный француз содержался в кандалах в камере 3 кв. м, на 13 копеек в день, но смог рассекретить своё местоположение, благодаря помощи монаха Савватия. Во избежание скандала, в марте 1820-го соловецкий архимандрит получил предписание министра внутренних дел В. П. Кочубея переправить в Архангельск заключённого Турналя вместе с его багажом. И тут выяснилось, что три шпаги и трое золотых и серебряных часов, 26 перстней с драгоценными каменьями, как и гардероб иностранца, принятые по описи архимандритом Паисием, исчезли бесследно.

Сам же Август Турналь, пережив ссылку в Оренбурге, получил 11 сентября 1825 года паспорт и отбыл в Париж. Дома он был взят под надзор за оскорбление духовенства. Среди узников-иноверцев было немало мучеников за религиозные убеждения. Николо де Мело из Испании погиб за отказ принять православие. Японец-католик Николай Августинец, первым из японцев оказавшийся на территории в России ещё в 1600 году, промыкался в Соловках десять лет, а потом был казнён в Нижнем Новгороде в 1611 году.

Эрудит Арсений Грек — для монахов не более чем «бродяга-перекрест, бывший католик или даже басурманин» — в 1649 году был прислан на остров «для исправления веры». На Соловки Арсения Грека отправил голова приказа Большого дворца князь М.В. Львов, который с 1638 по 1650 год ведал местами монастырского заключения для иностранцев на русской службе и ссылкой русских, возвращавшихся из-за границы, например из плена, если возникало сомнение в их благочестии. Волею судеб М.В. Львов впоследствии не избежал более тесного знакомства с тюрьмой Соловецкого монастыря уже в качестве узника.

При виде архимандрита охрана брала на караул, отдав честь по-военному: вытягивалась в струнку, взяв ружье под приклад.

Исполнение должности коменданта тюрьмы было для настоятеля монастыря на Соловках важнее, чем контроль за правильностью череды богослужений. Проявление милосердия к осуждённым или какие-то послабления тюремного режима карались столичным священноначалием гораздо строже, чем любые нарушения монастырского устава или законов государства Российского.

Когда секретный арестант монастырской тюрьмы румынский офицер Михаил Попескуль в феврале 1791 года «совершил дерзкую утечку» из камеры, то поиски арестанта парализовали деятельность духовного учреждения. По версии архимандрита, беглец, вырвавшись из тюрьмы, «погиб либо с голоду и стужи, либо утопился», но тело его обнаружить не удалось.

Расследование дерзкой утечки иностранца велось со всей строгостью. Настоятель монастыря архимандрит Иероним, который во время побега арестанта, как всегда зимой, жил на материке, был навеки изгнан из Соловков. Капрала М. Ордина и рядового В. Нестюкова, охранявших тюрьму, откуда сбежал Попескуль, приговорили к расстрелу, заменив смертный приговор выдиранием ноздрей и ссылкой в Сибирь на вечную каторгу.

Бродский Юрий. Соловки. Лабиринт преображений. Изд-во: Новая газета. Москва. 2017.