"Когда птицы летят на север,
Веря только чутью и судьбе,
Это уже не праздный выбор,
А - вызов себе."
( Виолетта Баша.
Десять шагов по вертикали. )
5 сентября 1935 года Павел Филипович был арестован по обвинению в участии в националистической организации.
.
В феврале 1936 года военным трибуналом Киевского военного округа осуждён на 10 лет с отбыванием в ИТЛ и конфискацией имущества. Был этапирован на Соловки.
"Тройка" УНКВД по Ленинградской области 9 октября 1937 года провела "чистку" Соловецкой тюрьмы ГУЛАГ НКВД СССР. К расстрелу были приговорены 1825 соловецких узников. По делу № 103010/37 г. приговорили к расстрелу большинство именно украинцев (134 "украинских буржуазных националистов") – Омельяна Волоха, Марка Вороного, Николая Зерова, Антона Крушельницкого, Николая Кулиша, Леся Курбаса, Юрия Мазуренко, Валериана Подмогильного, Павла Филиповича, Клима Полищука... Оперативная часть Соловецкой тюрьмы обвинила их в том, что "оставаясь на предыдущих контрреволюционных позициях, продолжая контрреволюционную шпионскую террористическую деятельность, они создали контрреволюционную организацию". В октябре 1937 года Павел Филипович был этапирован в Медвежьегорский следизолятор Белбалтлага и 3 ноября 1937 года, в канун празднования 20-й годовщины Октябрьского переворота, был расстрелян в лесном карельском урочище Сандармох под Медвежьегорском. (В ознаменование 20 - летия Великого Октября с 27 октября по 4 ноября 1937 г. были расстреляны 1111 бывших узников Соловецкого лагеря особого назначения). Сейчас в том лесу мемориальное кладбище. Кресты скорби. Деревянная часовенка. И памятник – гранитная глыба с надписью: "Люди, не убивайте друг друга".
Білявий день втомився і притих, І з глибини блакитного спокою Прямує сонце тихою ходою До роздоріжжя вечорів смутних. Не довгий час спиняється у них, Поломеніє пізньою красою, Немов на обрій зводить за собою Примари мрій криваво-золотих; І дня нема. Та променисто-ніжний На ясне небо, на простір надсніжний Розлився світ і не пускає тьми; Лиш місяць срібний тихше і смутніше Ті ж візерунки темносині пише На білих шатах пишної зими. Земля i вiтер. Київ, 1922
Усталый день склонился и притих. Из глубины лазурного покоя Выходит солнце, тихое такое, На раздорожье вечеров глухих. Оно немного отдохнёт у них — И, пламенея поздней красотою, На горизонт уводит за собою Причуды грёз кроваво-золотых. И дня уж нет. Но лучезарно-нежный На небеса и на простор надснежный Свет пролился и не пускает тьмы. И только месяц с тихою печалью Узоры пишет синею эмалью На белых ризах царственной зимы. Перевод И. Качуровского
Поделиться в социальных сетях