"А вот тут и ответ — зачем «это надо» лично мне. Не хочу проснуться в стране окончательно победившего фашизма. Напомню — это когда свастику не гравируют по металлу, а выжигают на чьей-то спине..." ( Анна Политковская, "Новая газета Понедельник", N10, 22.03.99 )
«Битва» за архипелаг может не оставить здесь камня на камне. Странное это место. На нем будто заклятье лежит. Казалось бы, возрождение — процесс объединяющий. Однако нынешние Соловки напоминают коммунальную квартиру, жильцы которой не могут найти согласия. Одни пытаются превратить острова в современный туристический центр, другие — оставить их первозданными. А соловчане как жили, так и живут — плохо. И острова по-прежнему без хозяина.
— Вы знаете, почему погибла старая Москва? — неожиданно задает вопрос мой спутник. — Из-за того, что новое строительство уничтожило среду. Сейчас на Соловках происходит то же самое. Они могут превратиться в обыкновенный дачный участок.
Вячеслав Столяров, заведующий сектором исследования Соловецкого архипелага и Беломорья в НИИ сохранения культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева, уже не один год бьется за Соловки. Мыс вместе с местной общественностью отвоевали — правда, уже без березок. Теперь соловчане приходят помянуть их на место вырубки. Второй тост поднимают за то, чтобы стройки чиновничьей дачи на заповедной земле не случилось. А губернатор области все равно хочет строиться. В этот раз на берегу Святого озера.
Два года назад соловчанам довелось наблюдать редкое явление: сошествие президента Путина на Соловецкую землю. После эпохального события на острова пролился благодатный дождь обещаний и программ федеральной поддержки. Но из всех островных жизненно важных точек поддержку родины почему-то ощутил на себе только Соловецкий государственный музей-заповедник.
Сегодня на Соловках «краеугольный» человек вовсе не глава местной администрации. Соловецкие страсти кипят вокруг Михаила Лопаткина — директора музея. Он назвал свое учреждение «градообразующим» началом на архипелаге, лично придумал концепцию его развития и получил под нее от государства большие деньги. И началась для Соловков новая эра. Прямой назначенец министра культуры, бывший директор музея «Кижи» и Новгородского музея-заповедника Михаил Васильевич решил сделать Соловки современным туристическим центром. И активно взялся за дело. Он и называет себя — «делатель». Даже его противники не могут не признать, что именно Лопаткин провел на остров спутниковую связь и интернет, дал работу 140 соловчанам и отреставрировал немало музейных объектов.
Именно музей, по словам Лопаткина, сегодня обеспечивает приток серьезных ресурсов на острова. Но конфликт между музеем и монастырем, о котором стороны открыто не говорят, по-прежнему существует.
— Мы же соседи на маленькой территории, — говорит Михаил Лопаткин. — Надо понять, что возрождается монастырь, который когда-то владел, как и церковь, огромным имуществом, создававшимся трудом паломников, дарениями царей, государственной поддержкой. Я с пониманием отношусь к позиции Соловецкого монастыря. Но, на мой взгляд, сегодня ресурсов церкви недостаточно, чтобы обеспечить сохранность и содержание всего комплекса. Основная проблема для Лопаткина сегодня — отсутствие земель в собственности у музея-заповедника.
— По закону под каждый памятник должен быть выделен земельный участок и передан музею в безвозмездное бессрочное пользование, — объясняет директор. — Процесс тормозят местная муниципальная администрация и соловецкий лесхоз, воюем уже несколько лет. Почему тормозят? Потому что активная работа музея показывает их несостоятельность.
Лопаткинская концепция развития Соловков не пришлась по душе главе администрации Ирине Шабуниной. А значит, их войнам не видно конца.
Но музей и монастырь — это не все Соловки. Большинство туристов уезжают с островов, так и не увидев их. Потому что настоящие Соловки — это еще и поселок, в котором, между прочим, живут 900 человек: 200 детей, 300 пенсионеров и 400 работающих. Финского туриста никогда не заведут в соловецкий «Шанхай» — старинный деревянный дом, памятник архитектуры, пахнущий туалетом, где живут обычные соловчане. Щелкающего фотоаппаратом американца не проводят на очистные сооружения — грандиозный недострой брежневской эпохи. Принц Чарльз, пожаловавший этим летом на Соловки, не увидел разваленных скотных дворов: их в лучших традициях прикрыли лесами, изобразив процесс реставрации. Почему на 500-рублевой купюре изобразили Соловецкий монастырь — для местных жителей загадка. Может, гадают они, добрые люди из Гознака хотели привлечь внимание к неденежному краю?
82-летней тете Тоне от перемен на Соловках ни холодно ни жарко. Она уже почти полвека живет в двухэтажном деревянном доме 1836 года постройки. Но Соловки приучили Антонину Григорьевну не жаловаться. Всю жизнь она проработала няней в Соловецком детском саду-яслях. Там каждое утро под истошный плач младенцев надо было одной истопить 11 печей. Зимой, когда дом заносит снегом, соседские мальчишки носят тете Тоне дрова. Она топит печку и читает, в основном про любовь. Книжки из библиотеки приносит 58-летняя Сима, с ней Антонина Григорьевна нянчилась еще в детском саду. Пенсия у тети Тони — 2,5 тысячи рублей со всеми северными надбавками. Говорит, что ей хватает. Ее мечта по нынешним меркам очень скромная: умереть. И то не получается. Умереть тетя Тоня хочет только на Соловках: «Природа здесь красивая, нигде такой нет. И тихо, разве что приезжие шумят».
Поделиться в социальных сетях
Приезжие появились на острове в начале 80-х — когда возникла идея превратить Соловки в туристический центр с 10 тысячами населения. Именно тогда начали возводить очистные сооружения, пристройку к школе, склады продовольствия, дополнительные корпуса электростанции. Но сменились времена, и гигантский недострой превратился в устрашающе унылый памятник советской эпохе. А вместе со строителями на Соловках, где раньше никогда не закрывали двери на ключ, появились воровство и венерические болезни. Воинскую часть, расформированную в 1991 году, соловчане вспоминают с ностальгией: и завоз провианта был «под моряков», и жить было веселее. Теперь в магазинах уныло свешиваются с прилавков несвежие баклажаны и морковь, а цены на продукты в 2,5 раза выше, чем на материке. «Что ни шажочек, то долларочек», — говорят соловчане.
Из-за непомерных островных цен встал в конце концов и агаровый завод. Он возник на Соловках в 1961 году — как филиал Архангельского водорослевого комбината. На нем из водоросли анфельции добывали агар, который незаменим в пищевой и медицинской промышленности. Цех встал из-за того, что уголь завезти дорого, а электричество на острове в пять раз дороже, чем на Большой земле, — 1 киловатт стоит 7 рублей.
— Вы спросите в администрации, что она сделала, чтобы предприятие поддержать? Там не расскажут, как они у нас землю отбирали, как ущемляли в кредитах, как еле выдали денег на завоз топлива! А на следующий год потребовали проценты — и мы отдали!
Это говорит Виктор Павлов. Его на Соловках знают все. Павлов — начальник соловецкого участка Архангельского водорослевого комбината. Он — как Фигаро: то мчится по острову на тракторе, то на мотоцикле, то у причала грузит водоросли на пароход в Архангельск, на комбинат. Смотреть на Виктора Ивановича отрадно: видно, что человек работает.
— Говорит «Верба-1». «Верба-4», ответьте. Доброе утро! Как погода, какие вопросы? У вас 20 килограммов травы будет? Сегодня отправляем пароход. Готовы к погрузке?
Это Павлов выходит на связь с заготовительными участками. Их на Соловках четыре крупных плюс несколько мелких. Сборщик водорослей — работа сезонная. Если учесть, что соловецкие водорослевые плантации — одни из самых богатых на Белом море, то работы хватает. По весне Виктор Иванович набирает людей и обеспечивает всем необходимым: от хлеба до одежды. Комбинат платит 7 — 8 рублей за килограмм водорослей, норма за сезон — 3 тонны. Всего под началом у Павлова 120 человек. Любопытно, что среди них практически нет соловчан. Павлов считает, что местные давно разучились работать.
— Зачем им работать, если в музее зарплата 5 — 7 тысяч? Мы набираем архангельских ребят — предприятий много позакрывалось. Выживаем, не кланяемся. Морепродукты — они всегда будут, хоть какая власть сменится. А кто поможет Соловкам? Да сами, сами!!!
Поделиться в социальных сетях
Похоже, Павлов прав. Соловчане не очень-то рвутся к труду. А может, это в них говорит неприятие нового? «Срочно требуются официанты, мойщики посуды. Требования: коммуникабельность, желание работать». На это объявление ресторана «Соловецкая изба», по словам администратора Елены Корзниковой, не откликнулся ни один соловчанин. Зато приезжает работать молодежь из соседней Коми, Архангельска, Нижнего Новгорода и даже Донецка. Гостиничный комплекс «Соловецкая изба» — прямое следствие новой соловецкой политики. Несколько шикарных корпусов отстроили всего за год, на деньги тайного западного инвестора. Самый скромный двухместный номер без телевизора стоит 120 у.е. Среди предлагаемых услуг — шашлык и барбекю, рыбалка и охота.
Вячеслав Столяров из Института сохранения культурного наследия называет происходящее на острове самоубийством.
— Соловки — редкое место, где русская православная культура сохранилась комплексно, — говорит Столяров. — Люди должны погружаться в этот мир, понимать, зачем они здесь, а не просто так приезжать, отдыхать. Соловки — это не Кипр и не Мальта. И если тут появятся казино, развлечения, изменятся сам климат, духовная среда.
Пока на островах идут войны, интеллигенция бьется над вопросом, как обустроить Соловки. Недавно с помощью фонда «Евразия» Национальная гильдия профессиональных консультантов (Москва) разработала несколько концепций возрождения Соловков. К проекту подключили конфликтующие стороны, провели несколько семинаров. Основной целью было сдвинуть сознание конфликтующих сторон. Говорят, получилось. Единственным, кто не пришел на семинары, оказался директор музея Михаил Лопаткин.
Главный же вывод консультантов оказался до гениального прост: чтобы сохранить Соловки, нужно быть вместе. Верующим и неверующим. Бизнесменам и сборщикам водорослей. Старым и молодым. Острова недаром названы «Со-ловецкими» — в знак того, что рыбу здесь ловили сообща.