Соловецкая публицистика. Сергей Шевченко

"Я був за більшовиками, чи лучше за Совітом українських народних секретарів, бо не знав, що вони не українські, а грабіжницькі, борці проти українського всього... Тепер я зненавидів оту "красну гвардію", що не питає, хто ти, може по міркуваннях більшовик, а тільки український – зараз розстрілює"
( Валерян Поліщук. Із щоденника. 20-30 годы ХХ века )

Редкое исключение в вакханалии массовых смертных казней 1937–1938 гг. — судьба ученого Всеволода Ганцова. Он отбывал наказание в Соловецкой тюрьме и чудом "прошел между пулями", не попав в расстрельные ямы Сандармоха, куда были сброшены многие его соотечественники и единомышленники. Впрочем, и этот "воскресший из мертвых" политзаключенный не спасся позже от медленного уничтожения, о котором свидетельствует, в частности, архивный документ, положенный в основу предлагаемой статьи.

Всеволод Ганцов: життя після свинцевої зливи — "Всего в заключении и в ссылке на Крайнем Севере я провел более 22 лет, — написав Ганцов у Москву Ворошилову. — Эта тяжкая кара постигла меня за мои "преступления" и за принадлежность к организации "СВУ"... Лишь после суда... я узнал, что организации "СВУ" вообще никогда не существовало..."

Всеволод Ганцов: жизнь после свинцового ливня

Письменное заявление В.Ганцова с просьбой о реабилитации, присланное в марте 1957-го председателю Президиума Верховного Совета СССР Клименту Ворошилову, разоблачает поразительное беззаконие и произвол власти, десятилетиями господствовавшей в империи — красной не только по цвету флага, но и по безвинно пролитой крови.

Успешному, перспективному ученому ленинцы-сталинцы безжалостно сломали карьеру в конце 1920-х, когда его арестовали в сфабрикованном деле "Спілки Визволення України" ("СВУ"). Языковед от Бога, исследователь автографов Кобзаря, редактор академического Русско-украинского словаря (1925–1929), Всеволод Ганцов отбыл свой первый срок заключения — восемь лет — от звонка до звонка.

Долгое время его держали на беломорском острове в камере строгого режима Савватиевского политизолятора. На свободу он должен был выйти в августе 1937-го, но... Не выпустили и причины не объяснили. Тогда же началась пресловутая чистка исправительных учреждений (и, собственно, всей страны) от "контрреволюционеров". Особые тройки поспешно подписывали расстрельные протоколы и отправляли тюремные этапы на смертную казнь. Среди "соловчан", чью жизнь оборвали пули, известные писатели, ученые — аристократы духа Николай Зеров, Николай Кулиш, Лесь Курбас, Валерьян Пидмогильный, Степан Рудницкий, Матвей Яворский... Всеволода Ганцова обошла их лихая доля: его фамилию не внесли в протоколы (возможно, из-за письменных протестов узника, ответ на которые задержался из Москвы). Только в конце мая 1938-го, когда апогей массовых репрессий минул, украинцу объявили решение Особого совещания — добавили еще восемь лет лагерей за ту же самую "контрреволюционную деятельность". (Прим.Ред.: Эта статья впервые была опубликована в украинской газете "Зеркало недели": Шевченко Сергей. Всеволод Ганцов: жизнь после свинцового ливня. Газета "Зеркало недели". Киев. Украина. www.gazeta.zn.ua. 22.05.2014.

• Полный текст статьи Сергея Шевченко "Всеволод Ганцов: жизнь после свинцового ливня"
• Текст статьи на украинском языке

Николай Любинский и логика красного террора. Неизвестные страницы украинского Расстрелянного возрождения

"Семьдесят лет назад оборвалась жизнь Николая Любинского — одного из первых руководителей внешнеполитического ведомства Украинской Народной Республики. Когда и где он погиб, долгое время не знали ни ученые-историки, ни его родственники. Могилы этого государственного деятеля, активного сторонника «украинизации» нет ни в Украине, ни за ее пределами. В Карелии, за Онежским озером, найдены только расстрельные ямы, в которые палачи сбрасывали тела «репрессированных по I категории»...

В примечаниях к двухтомному сборнику документов, изданном в 2006 году под эгидой Института истории Украины и Центрального государственного архива высших органов власти и управления Украины, читаем: Любинский Николай Михайлович (1891—1930-е)... арестован в 1931 г. по делу «Украинского национального центра». На самом деле его задержали в ночь на 15 октября 1930 года в Киеве (анкета арестованного заполнена 14 октября). Решение судебной тройки при Коллегии ГПУ УССР в деле Любинского объявлено весной 1932-го (три года концлагеря). А с 1933-го узнику Беломорско-Балтийских исправительно-трудовых лагерей добавили административную ссылку в Северный край. Расстреляли экс-министра 8 января 1938 года в урочище Сандармох (Карелия).

О трагическом финале не ведали ни жена Клавдия Любинская, ни дочери Ава (сокращенно от имени матери Клава) и Лада. Сейчас в Москве живет 84-летняя Лада Любинская. Из исследований автора этих строк она недавно узнала о месте казни дорогого ей человека. По просьбе жителя Киева Сергея Клименко — дальнего родственника Любинского — москвичка прислала рукописные воспоминания о своем отце. Дополненные списки жертв Сандармоха составили Анатолий Разумов (Санкт-Петербург) и Юрий Дмитриев (Петрозаводск)..."

Трагический финал

Николая Любинского арестовали 12 ноября 1937 года. В течение недели за Онежским озером — в Пиндушах, Тугунде и других трудпоселениях на территории Карелии — продолжались массовые аресты (каждые сутки по 14—20 человек). Их судьбу решила особая тройка УНКВД Ленинградской области. Приговор — расстрелять, как и 1111 соловецких узников, казненных там в канун юбилея октябрьского переворота... 8 января 1938 года на алтарь строительства коммунизма было принесено еще более 140 жертв; большинство — выходцы из крестьянских семей, преимущественно поляки, украинцы, немцы, которые жилы на территории УССР (свыше двух третей расстрелянных в Сандармохе ночью после Рождества — бывшие жители Украины). В список смертников попали экс-министры УНР Николай Любинский и Иван Штефан, епископ Афанасий (Яков Мовчанивский), немало баптистов и сосланных из Подолья и Полесья «кулаков». Среди казненных каналармейцев — жители поселков Повенец, Данилово, Нижний Идель, Неминский-2, Кумса-2, Айта-Ламба, Карбозеро... За что стреляли? Формально — за «контрреволюционную» или «подрывную» деятельность, «антисоветскую агитацию», «террористические намерения», «подготовку бегства с поселения»... Кто-то был «социально опасным элементом», кто-то «срывал стахановское движение». (Шевченко Сергей. Николай Любинский и логика красного террора. Неизвестные страницы украинского Расстрелянного возрождения. Газета "Зеркало недели". Киев. Украина. www.gazeta.zn.ua. 18.04.2008.)

Поделиться в социальных сетях

Книга 2. Журналисты, корреспонденты и репортеры о Соловках

Соловецкая публицистика. Сергей Шевченко

Всеволод Ганцов: жизнь после свинцового ливня

Николай Любинский и логика красного террора. Неизвестные страницы украинского Расстрелянного возрождения

Трагический финал

Cоловецкий полигон или первые опыты создания концлагеря...

Личное дело каждого

Соловецкие параллели