Дорогие читатели! 01 августа 2014 мы начинаем публикацию материалов Ольги Бочкаревой по теме "Соловецкие лагеря и тюрьма в 1920-1939 годах". Это материалы к истории создания, организации и развития лагерей и тюрьмы на Соловецких островах. Рост лагерей сопровождался разрастанием лагерных структур и на материке. Материалы затрагивают этапы формирования «соловецкой» группы лагерей в системе ГУЛАГа, её расширения, реформации, смены функционального назначения, режимно-административного подчинения и прямых связей с Карелией.

13. Тюрьма на Соловках

С 1934 г. в руководящих структурах карательно-репрессивной системы прошли большие реформы. Постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 г. ОГПУ было упразднено и, на его базе был образован НКВД СССР во главе с Г.Г. Ягодой [ 106 ]. В октябре 1934 г. все места заключения НКЮ были переданы ГУЛАГу НКВД СССР, а сам ГУЛАГ получил новое название: Главное управление лагерей, трудовых поселений и мест заключения НКВД СССР. С увеличением числа лагерей шёл рост и количества отраслей, которые они обслуживали. Основная их специализация была на лесозаготовках, строительстве промышленных объектов и дорожном строительстве, разведке и добыче полезных ископаемых. Лагерные системы и подразделения постоянно перестраивались и реформировались, а отраслевые производственные главки из ГУЛАГа постепенно были переведены в прямое подчинение НКВД.

Оглавление.

1. Организация карательно-репрессивной системы Советской России
2. Северные лагеря принудработ на Соловках, совхоз «Соловки»
3. Пожар 1923 года
4. Северные-Соловецкие лагеря особого назначения ВЧК-ГПУ-ОГПУ
5. Кемская пересылка (КПП)
6. Соловецкие Лагеря Особого Назначения ОГПУ (СЛОН ОГПУ)
7. Что такое амнистии 1920-х годов?
8. О побегах
9. Штрафные изоляторы
10. Культурно-Воспитательная часть (КВЧ)
11. ГУЛАГ ОГПУ-НКВД
12. Беломорско-Балтийский Водный Путь
13. Тюрьма на Соловках
14. Тема лагерей и тюрьмы в исследованиях Соловецкого музея-заповедника
15. Библиография

С упразднением ОГПУ его Тюремный отдел был реорганизован в Тюремный отдел АХУ НКВД СССР и ему были переданы все дома заключения (Домзаки) и полит-изоляторы ОГПУ Особого Назначения: Бутырский, Суздальский, Ярославский, Сретенский, Челябинский, Верхнеуральский [ 107 ]. 11 ноября 1935 г. Приказом НКВД СССР политизоляторы и изоляторы были переименованы в тюрьмы НКВД [ 108 ]. Таким образом, к 1935 г. все места изоляции СССР были сосредоточены в ведении одного наркомата – НКВД СССР.

В 1936 г. система Исправительных Учреждений пополнилась новыми местами лишения свободы – тюрьмами. 08 августа 1936 г. в соответствии с Постановлением СНК СССР к тюремному заключению приговаривали лиц, совершивших наиболее общественно опасные преступления, а органам НКВД было предоставлено право переводить в тюрьмы лиц, систематически нарушавших режим ИТЛ и ИТК [ 109 ].

26 сентября 1936 г. Наркомом ВД СССР был назначен Н.И. Ежов. С приходом Н.И. Ежова структура ГУГБ НКВД подверглась значительной реорганизации. Уже 28 ноября 1936 г. Приказом НКВД СССР № 00383 в составе Комиссариата на базе Тюремного отдела АХУ НКВД СССР был образован Тюремный отдел ГУГБ НКВД. Этому отделу были подчинены тюрьмы особого назначения и тюрьмы ГУЛАГа по особому списку. Приказом НКВД СССР № 00411 от 25 декабря 1936 г. в целях конспирации всем отделам ГУГБ были присвоены номера, где Тюремный отдел стал десятым [ 110 ]. В 1938 г. на базе Тюремного отдела НКВД и ОМЗ ГУЛАГа было организовано Главное тюремное управление (ГТУ) НКВД. В подчинении ГТУ находились:

1. Центральные тюрьмы ГУГБ НКВД СССР – Внутренняя, Лефортовская, Бутырская, Сухановская, Тюрьма спецназначения и психиатрическая тюремная больница в г. Казани;
2. Тюрьмы ГУГБ НКВД СССР для осуждённых – Владимирская и Орловская;
3. Общие тюрьмы;
4. Внутренние тюрьмы и тюремные камеры НКВД/УНКВД;
5. Тюрьмы специального назначения;
6. Внутренние тюремные камеры дорожно-транспортных отделов [ 111 ].

Начальниками 10-го Тюремного отдела ГУГБ НКВД СССР с 1936 по 1940 гг. были:
старший майор ГБ Вейншток Я.М. – с 28 ноября 1936 по 28 марта 1938г
майор ГБ Антонов-Грицюк Н.И. – с 28 марта по 23 октября 1938 г.

Начальниками ГТУ:
полковник Бочков В.М – с 23 ноября по 28 декабря 1938 г.;
комбриг Галкин А.Г. – с 13.01.1939 г. по 14 марта 1940 г. [ 112 ].

С 1933 г. Соловки были реорганизованы в 8-е Отделение (штрафное и инвалидное) в структуре Беломорско-Балтийского Комбината и Лагеря НКВД СССР для содержания особо опасного контингента в условиях особой изоляции. В ноябре 1936 г., когда в структуре НКВД СССР был образован Тюремный отдел (отдел № 10) и ему подчинялись тюрьмы ГУГБ для осуждённых, Приказом № 00383 от 28 ноября 1936 г. НКВД СССР было решено расширить эту систему мест заключения введением на Соловках тюремного содержания [ 113 ]. В соответствие с Приказом НКВД СССР № 0076 от 20 февраля 1937 г. [ 114 ] 8-е Соловецкое ЛО Беломорско-Балтийского Комбината и Лагеря НКВД было передано в подчинение 10-му отделу ГУГБ НКВД и на Соловках открыта тюрьма ГУГБ НКВД СССР с лимитом в 3132 человек. Тюрьма была организована в четырёх пунктах: на территории келейных корпусов Соловецкого кремля и в двухэтажных кирпичных зданиях на территории бывших монастырских скитов – Савватьевском, Троицком и Муксаломском. Для обслуживания тюрьмы и обеспечения её всем необходимым был оставлен лагерный контингент, который располагался при всех пунктах, а также использовался на основных работах – по заготовке дров, на сенокосах, в сельхозах, в небольших мастерских и производствах.

На территории Кремля уже с 1936 г. работало конструкторское бюро из заключённых 8-го ЛО ББК по проектированию и перестройке корпусов на тюремный режим согласно тюремным нормам. Затем началась и перестройка монастырских территорий, корпусов и помещений. На оконных и дверных проёмах были установлены двойные металлические решётки, с наружной стороны на окнах были навешены щиты – «намордники», в дверных полотнах прорублены «кормушки» и «волчки»; по корпусам перестроены все междуэтажные лестницы в лестничные марши с решетками. В центральном дворике Соловецкого кремля были снесены все цветники, вырублены все кустарники и деревья, снесены ограды, две часовни и два колодца. На этой территории были выстроены многочисленные прогулочные дворики для заключённых тюрьмы. Вокруг келейных корпусов на территории бывших скитов, шло приспособление построек под тюремные корпуса: были выстроены ограждения из «колючки» с вышками по периметру, с прогулочными двориками, с проходной-пропускником, менялся облик помещений и коридоров.

С организацией Тюремного отдела ГУГБ НКВД СССР, ему подчинялись тюрьмы особого назначения и тюрьмы ГУЛАГа по особому списку. Соловецкая тюрьма никогда не входила в состав особых тюрем – СТОНом никогда не была (Соловецкой тюрьмой особого назначения). На Соловках была открыта строгая тюрьма с суровым режимом содержания заключенных. Т.к. на Соловках с 1931 г. содержали «особо опасных» заключённых, и в соответствии с Постановлением ЦИК и СНК СССР от 8 августа 1936 г. администрация вновь образованной тюрьмы уже с февраля 1937 г. стала переводить сотни заключённых, находившихся в это время на островах, с лагерного режима заключения на тюремный. Еще до лета Соловецкая тюрьма стала заполнять свой лимит, а с началом навигации в неё шли этапы заключённых со сроками 8-12 лет тюремного заключения.

О постепенном реформировании режима и условий содержания в этот период хорошо описано в воспоминаниях Ю.И. Чиркова, в его книге «А было всё так…».

Строгость и суровость режима содержания достаточно точно описаны в воспоминаниях Б.Л. Оликера и А.Е. Горелова. Борис Львович Оликер писал: «В тюрьме был установлен очень строгий режим, нацеленный на доведение морального состояния заключённых до полного отвращения ко всему, что имеет малейшее отношение к слову жизнь. …Сидеть можно было держа спину строго вертикально, ноги должны быть опущены на пол, закрывать глаза и дремать не разрешалось. …Только у людей, боящихся своей собственной тени, может быть такой страх. В этой тюрьме можно сидеть годами и никогда не увидеть постороннего человека, что и было с нами. За два года пребывания в этой тюрьме заключенные забывали, что где-то есть города, улицы, люди. Из памяти совершенно стиралось какое бы то ни было представление о внешнем мире. …Замки на дверях проверялись ежечасно. Проверяющий не верил сам себе. Дежурящий не отходил от волчка и все время должен был видеть, что делается в камере, а, главное, лица заключенных. В тюремных правилах значилось: «Запрещается громкий разговор», но и негромкий разговор, даже шепотом – преследовался. Во избежание наказания люди месяцами хранили молчание. …Каждые три дня надзиратели проводили «личный обыск». В баню водили ночью, один раз в 10-12 дней. Точного дня и времени, когда поведут в баню, никто не знал. Стригли один раз в месяц. В коридорах тюремных корпусов были расстелены войлочные дорожки, что давало возможность надзирателям бесшумно подходить к камерам. В результате малейшей провинности следовали наказания: лишение прогулок до 10 суток; лишение книг до 3-х месяцев; лишение переписки; карцер до 5-ти суток. Штрафной изолятор или карцер был устроен в Никольской башне кремля. …Только один раз разрешается прочесть письмо и тут же его забирают обратно. Хочется еще раз подержать в руках письмо, запомнить, о чем пишут, но тюремные правила это запрещают. Даже крошечную фотокарточку моей старушки-матери, которую я хотел подольше подержать в руках, и то не дали – «нельзя». … глаза нужно держать все время открытыми, иначе наказание… Я забылся, однажды наклонился вперед и положил ногу на ногу. Тут же был составлен акт и меня лишили переписки на шесть месяцев…» – вспоминал Б.Л. Оликер [ 115 ]. Молчаливое сидение в камерах и молчаливое хождение в прогулочном дворике в течение 30 мин., все в робах (темно-синего или черно-коричневого цвета) с номером на кармане. Прогулки в дворике, переписка с родными, выдача книг из библиотеки – всего этого лишали при малейшем нарушении режима.

Основной состав заключённых Соловецкой тюрьмы – это бывшие члены коммунистической партии, её активисты и руководители, советская интеллигенция и руководители предприятий и строек, ведущие специалисты и чиновники разных уровней, и т.д.

По национальному составу Соловецкая тюрьма, как и лагеря, была интернациональной: «В тюремной камере со мной оказались люди 16 национальностей, в том числе и бойцы интербригад, которые недавно сражались в Испании…» – писал в своих воспоминаниях Анатолий Ефимович Горелов [ 116 ].

К лету 1937 г. в тюрьме перестали выдавать литературу из библиотеки, запретили переписку с родственниками. Устрожение тюремного режима для тех, кто был переведен из лагерного содержания, шло постепенно и планомерно. Но те, кто разрабатывал, формировал и осуществлял условия тюремного режима на Соловках, не учли, что в это же время в стране разрабатывалась секретная операция, получившая в дальнейшем название «Большой террор 1937-1938 гг.».

Оперативный Приказ НКВД СССР № 00447 об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов был подписан 30 июня 1937 г. Наркомом СССР Н. Ежовым, а 31 июля этого же года политбюро ЦК ВКП(б) утвердило Приказ Наркома [ 117 ]. В Приказе четко оговаривалось: «С 5 августа 1937 г. во всех республиках, краях и областях начать операцию по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников». Восемь пунктов Главы I – перечень контингента, подлежащего репрессиям. Глава II этого Приказа – пояснения о двух категориях репрессий: ВМН и заключение в ИТЛ, а также прописаны лимиты (в цифровом варианте) репрессий по всей территории СССР. Глава III – «Порядок проведения операции» – где п.1 гласит: «Операцию начать 5 августа 1937 г. и закончить в четырехмесячный срок»; п.2 – «В первую очередь подвергаются репрессиям контингенты, отнесённые к первой категории» с пояснениями. В Главе V прописана организация и работа республиканских, краевых и областных Троек с поимёнными списками. В VI Главе прописан порядок приведения приговоров в исполнение, где в п.2 предписано: «Приговора по первой категории приводятся в исполнение в местах и порядком по указанию наркомов внутренних дел, начальников управления и областных отделов НКВД с обязательным полным сохранением в тайне времени и места приведения приговора в исполнение» [ 118 ]. Приказ был направлен не только против партийной и правительственной элиты, известных лиц страны, деклассированного элемента – уголовников, но и против простого народа. Бывшие кулаки стали пер¬вичной целью репрессий. Политбюро одобрило также «особые по¬желания» и инициативы с мест, выходящие за рамки заданных в решении от 2 июля 1937 года целевых групп и мер наказания [ 119 ].

Основными целями операции 1937 г. были: повергнуть всё население страны в страх на многие поколения, а также – в беспрекословное повиновение на многие десятилетия; способом к достижению этих целей были выбраны категории репрессий «целевых групп» и методы проведения самой операции. Проводилась операция по сухим цифрам-лимитам. Лимиты определяла Москва, а уже на местах сухие цифры сотрудниками НКВД формировались в поимённые списки на разные категории репрессий. Именно это и закладывало страх, а масштабы репрессий – к повиновению и покорности.

В процессе проведения операции категории репрессий были расширены до 4-х:
1) высшая мера наказания;
2) заключение в лагеря;
3) заключение в тюрьмы;
4) выселение.

На местах смысл Приказа № 00447 был принят и понят как окончательное решение про¬блемы «внутренних врагов Советского Союза», как призыв к прямой физической ликвидации всей контрреволюции, в том числе и пассивной самым беспощадным образом [ 120 ]. В соответствии с условиями операцией, приговорённые к заключению в ИТЛ должны были использоваться на крупнейших промышленно-хозяйственных объектах и стройках ГУЛАГа (в лесной и горной промышленности; на строительстве электростанций, городов, железных дорог, заводов, каналов и т.д.). Для этого предполагалось направлять осужденных, как в существовавшие лагеря, так и во вновь создаваемые ИТЛ. На строительство новых лагерей к этому времени было выделено 10 млн. рублей [ 121 ]. Именно в период «Большого террора» сроки лишения свободы были увеличены до максимальных с 5-8 лет до 10-25; сроки поселений с 6-8 лет – до десятилетий, а нередко – «на вечное поселение» на Дальний восток, в Заполярье и Сибирь.

Отдельным Приказом ГУГБ НКВД СССР были определены репрессии в отношении осуждённых в тюрьмах, лагерях, колониях и трудпосёлках, которые подлежали только ВМН. В этом же Приказе уточнялось, что приговоры о ВМН осуждённым не объявлять, а сообщать им о их вывозе в другие места содержания. Этот приказ был продублирован Управлением НКВД СССР по Ленинградской области – Приказ № 00123 от 9 августа 1937 г. [ 122 ], в котором начало операции определялось 10 августа и на операцию отводилось 2 месяца.

4 июня 1937 г. начальником Соловецкой тюрьмы был назначен ст. майор ГБ И.А. Апетер, его помощником по оперативной части – капитан ГБ П.С. Раевский. Репрессии заключённых Соловецкой тюрьмы были проведены в соответствии с Директивой секретаря ЦК ВКП(б) наркома внутренних дел Н. И. Ежова № 59190 от 16 августа 1937 г., направленной в Ленинград с конкретными сроками о начале операции – с 25 августа и конкретным лимитом: «Вам для Соловецкой тюрьмы утверждается для репрессирования 1200 человек» [ 123 ].

В конце августа уже начались расстрелы лагерного контингента заключения. Этих заключенных небольшими партиями вывозили на материк, присоединяли к спискам по отделениям Беломорско-Балтийского Комбината и Лагеря НКВД и расстреливали небольшими группами в районах ББК и Лагеря НКВД СССР (вдоль ветки ББКанала). В общей сложности с конца августа до начала октября по ОЛП было расстреляно около тысячи человек лагерного заключения.

В отношении тюремного контингента процедура была более сложной. В конце августа – начале сентября 1937 г. в Соловки были дополнительно откомандированы оперуполномоченные с мест (в том числе из Ленинграда). На острове был размещён 126-й отдельный конвойный батальон, из 10-го отдела ГУГБ прибыла оперативная бригада во главе с майором госбезопасности В. М. Круковским. Начался отбор имён для подачи материалов на Особую тройку УНКВД ЛО. Подчиненные П.С. Раевского отбирали кандидатуры, на каждого заключённого составлялись краткие справки по имеющимся данным – приговорам, меморандумам и соловецким агентурным донесениям. Никакого следствия и проверок материалов не проводилось. Затем справки группировались по видам «контрреволюционной деятельности». В сентябре работа была завершена и материалы отправлены на утверждение в Москву – высшему руководству НКВД. Затем помощники И.А. Апетера – капитан госбезопасности П.С. Раевский и старший лейтенант госбезопасности А. Я. Дуккур отвезли справки в Ленинград, для доклада В.Н.Гарину – заместителю начальника Ленинградского управления НКВД СССР. П.С. Раевским лично была подписана каждая справка о заключённых-соловчанах, рассмотренная Особой тройкой УНКВД ЛО на предмет немедленного расстрела. 1 октября 1937 г. В.Н. Гарин поставил на справках визы «ВМН» (высшая мера наказания). 9, 10, и 14 октября 1937 г. Особая тройка утвердила протоколы № 81–85 с решениями о расстреле 1116 з/к Соловецкой тюрьмы [ 124 ]. Для расстрела на Соловки был откомандирован заместитель начальника АХУ УНКВД ЛО капитан госбезопасности М.Р. Матвеев во главе бригады. Пять этапных списков соответствовали пяти Протоколам Особой тройки № 81-85, в соответствии с которыми 1116 заключённых необходимо было доставить в изолятор 3-го отдела ББК в Медгоре. При транспортировке заключённых к месту расстрела проводились бесконечные сверки их наличия – при сдаче начальнику конвоя на Соловках, в Кеми, в Медгоре. 27 октября, 1, 2, 3, 4 ноября 1937 г. приговоры к ВМН были приведены в исполнение в отношении 1111 заключённых Соловецкой тюрьмы. М.Р. Матвеев и Г.П. Алафер лично расстреляли 1111 из 1116 человек I-го Соловецкого этапа.

Но в порядке перевыполнения плана уже прибыл новый лимит в 425 человек на Соловки и даже были готовы справки и формировались протоколы на следующие 509 з/к – Протоколы № 134, 198, 199. В Кемь был отправлен железнодорожный эшелон за доставкой второго этапа в Ленинград. 7 декабря, после прибытия эшелона, сверки и размещения, заключённых в тюрьме, А.Р. Поликарпову (помощнику коменданта УНКВД ЛО) было подписано предписание на их расстрел. В соответствии с документами 509 человек второго этапа казнили 8-12 декабря 1937 г. [ 125 ]

После ареста И.А. Апетера 11.12.1937 г. начальником Соловецкой тюрьмы стал П.С. Раевский. При нём в декабре 1937 г. и январе 1938 г. готовили материалы на третий лимит в 200 человек. Расстрелянные 17 февраля 1938 г. согласно протоколу № 303, числились в Соловках «убывшими по лимиту X отдела 17.02.38». Этот этап был растрелян на Соловках. На стандартных печатных актах об исполнении приговоров указано имя ответственного за исполнение – коменданта УНКВД ЛО А.Р. Поликарпова, но подписаны акты начальником 10-го (тюремного) отдела ГУГБ НКВД СССР Н.И. Антоновым-Грицюком. Им же 20 февраля 1938 г. была подана на имя заместителя начальника Ленинградского управления НКВД ЛО В.Н. Гарина итоговая Справка о расстреле 198 человек [ 126 ].

Всего в период операции «Большого террора» за 1937-1938 гг. по Соловкам было репрессировано по I-й категории более 3 тысяч заключённых – 1818 заключённых тюрьмы и более тысячи – лагерного контингента.

В первые дни операции «Большого террора» указывалось место расстрела. Вскоре это было категорически запрещено. Инструкция по проведению Операции оговаривала секретность мест расстрелов и захоронений. Заранее проводились работы по утверждению таких мест – территорий массовых захоронений и их охраны в период расстрелов. Такие места и полигоны заранее тщательно подбирались и подготавливались, а затем – засекречивались. На этих территориях закатывались дороги или высаживались лесные насаждения; эти территории отводились под закрытые полигоны НКВД, либо отводились на вечное пользование под пахотные земли и садовые территории совхозов и колхозов. На местах захоронений выстраивали летние дома отдыха или пионерские лагеря, то есть легкие деревянные постройки, не требующие глубоких котлованов под фундаменты, т.к. все массовые захоронения периода «Большого террора» имели глубину 3-3,5 м. Для проведения операции непосредственно использовались территории вдоль Беломорско-Балтийского канала и сам водный путь. С завершением операции уже в марте 1939 г. в соответствии с Постановлением СНК СССР № 321 от 23.03.1939 г. была произведена передача всего Беломорско-Балтийского канала из ведения НКВД СССР в ведение Наркомвода [ 127 ].

Ещё в период ведения операции уже весной 1938 г. шла реформация Соловецкой тюрьмы. В своих воспоминаниях О.Л. Адамова-Слиозберг пишет: «Весной 1938 г. к нам в камеру привели двух женщин, которые, заболев, отстали от своего этапа. От них я узнала, что женская тюрьма на Соловках ликвидируется, и всех заключенных перевозят на материк. То же ожидало и нас» [ 128 ].

Перелимиты в Соловецкой тюрьме – характерный пример перелимитов в операцию «Большого террора» по всей стране. Нельзя было не выполнить лимит, а перевыполнение плана по лимитам допускалось повсеместно. Именно поэтому вместо прописанных 4-х месяцев, операция длилась 1,5 года, до декабря 1938 г. В это время в Главное Тюремное управление поступили сводки о численности заключённых в основных тюрьмах ГУГБ НКВД СССР, из которых следовало, что тюрьмы на материке, такие как Орловская, Владимирская, Суздальская, Казанская, Ярославская, пустуют на треть, на четверть, на половину от своего лимита заполнения. А по причине больших масштабов расстрелов в лагерях ГУЛАГа, на основных и ведущих стройках гулаговской системы стала ощущаться острая нехватка рабсилы. Уже 26 декабря 1938 г. вышла директива НКВД Главного тюремного Управления № 530982 о возможности вывода тюремных заключённых на работы по поимённым спискам с особой охраной [ 129 ]. В это время вышли распоряжения и о переводе заключённых из тюрем в ИТЛагеря и колонии, для срочного обеспечения показателей на основных народно-хозяйственных объектах. Начался массовый перевод заключённых из тюрем, а через год – в декабре 1939 г. циркуляром НКВД СССР Главного тюремного Управления № 1158327 от 01.12.1939 г. были определены разъяснения по таким переводам [ 130 ].

Соловецкая тюрьма стала для ГУГБ НКВД СССР не рентабельна уже с конца 1938 г. Это послужило главной причиной вывода с Соловецких островов тюремного и лагерного контингента. Весной 1939 г на Соловках по этим вопросам работала комиссия из Москвы [ 131 ], представителями администрации НорильЛага велась работа по отбору контингента для отправки в Норильский ИТЛ. В Москве рассматривался вопрос о передаче островов в военное ведомство – ВМФ. Соловецкие заключённые, как лагеря, так и тюрьмы на протяжении всего 1939 г. выводились на строительные работы. В посёлке велось строительство госпиталя, школы, детского сада, жилых многоквартирных домов; вне посёлка – двух аэродромов и тюремного комплекса. Летом 1939 г. первые партии заключённых Соловецкой тюрьмы и ОЛП двумя этапами отправлены в Норильск и Дудинку. Для контроля отправки этих этапов на Соловки из Москвы прибыл в служебную командировку начальник Главного Тюремного Управления НКВД СССР комбриг А.Г. Галкин [ 132 ]. Б.Л. Оликер в своих воспоминаниях описал отправку этих этапов: «Осенью 1939 года всех заключенных вывезли из Соловецкой тюрьмы. Пришел конец нашему пребыванию в этой страшной тюрьме. Наконец, я увидел людей. Всех заключенных собрали вместе. Какую пеструю картину представляло это сборище! Лица у всех были худые, желто-землистой окраски. Нас погрузили на большой пароход, пришлось сидеть с согнутыми ногами, чтобы все могли поместиться на пароходе. Чтобы захватить хоть сколько-нибудь воды, пришлось ее черпать и фуражками, и галошами. Долго ехали на пароходе, не имея представления о времени. В трюме все время была ночь. Наконец, остановка и выгрузка людей. Немеют ноги. Больно и неловко становиться на ноги. Мы увидели целую свору овчарок. На каждый ряд пяти заключенных – два конвоира с собаками. Как хорошо выучены собаки, с какой силой они рвутся к нам! Стоит овчарке нечаянно вырваться из рук проводника, она мгновенно разорвет человека. Куда нас ведут – никто не знает. У всех одно желание – в лагерь. Мы еще не испытали и не знали, что такое лагерь, но после пережитого нами в тюрьме лагерь, по нашим представлениям, казался нам раем...» [ 133 ]. В октябре-ноябре тюремный контингент, не подлежащий переводу в ИТЛ, был вывезен в Орловскую, Владимирскую и Бутырскую тюрьмы. Туда же, в Бутырскую тюрьму был вывезен архив и вещдовольствие Соловецкой тюрьмы [ 134 ].

При поэтапном вывозе тюремных заключённых с Соловков вышел ряд Приказаний, Приказов и Постановлений о закрытии тюрьмы и дальнейшей судьбе островов [ 135 ]. Приказом Наркома ВМФ СССР № 455 от 3 ноября 1939 г. была создана комиссия по приемке Соловков под размещение морских военных баз.

Но во время передачи островов от ГТУ НКВД СССР в ведение Военно-морского флота в 1939 г. комиссия установила, что Соловки не подходят для размещения здесь военных баз [ 136 ]. Из-за ледовой обстановки острова 6-8 месяцев в году оторваны от материка и корабли, как в Мурманске, в течение года не имеют прямых подходов к причалам. На основании заключения Комиссии МО постановило разместить на Соловках Учебный отряд Северного Флота и другие учебные базы [ 137 ]. Тюремный комплекс на кирпзаводе срочно стали приспосабливать под Школу связи Учебного отряда СФ. А Дисциплинарный батальон (тюремное заключение Северного Флота) вынужден был занять другие территории. Так называемый Дисциплинарный Батальон, а на Соловках – Дисциплинарная рота была размещена уже с лета 1940 г. на территории бывшей лагерной командировки Филимоново в 10 км от поселка [ 138 ]. В Дисбатальон или Роту направляют осужденных среднего и младшего офицерского состава Флотов (Флотилий) со сроками от 1,5 до 3-х лет заключения за должностные преступления.

В декабре 1939 г. Соловецкие острова покидали последние этапы заключенных лагерного контингента, переданные из ГУГБ НКВД в лагеря ГУЛАГа. При этом, именно им пришлось уничтожать все следы лагерей и тюрьмы на архипелаге. Заключенные сворачивали колючую проволоку ограждений, разбирали прогулочные дворики и вышки, снимали с окон щиты-намордники, демонтировали решетки, разбирали ветхие лагерные постройки. Чтобы не сохранилось никаких надписей от заключённых – в помещениях-камерах оббивали штукатурку до кирпичных стен, срубали надписи на деревянных конструкциях (оконных и дверных заполнениях, лестничных маршах, дощатых стенах и т.д.). Но еще долгие годы (до 1960-х гг.) на Соловках планомерно работала специальная команда КГБ СССР по тщательному уничтожению всех следов лагерных лесных, торфяных и береговых командировок и лагпунктов. К 1990-м гг. все следы лагерей и тюрьмы были практически уничтожены. (Бочкарева Ольга. Материалы к истории Соловецких лагерей и тюрьмы. 1920-1939. СоловкиЭнциклопедия. www.solovki.ca. 19.06.2014)

Читать страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15