Успенская или Арсенальная башня Соловецкого кремля

Успенская (или Арсенальная) башня, как архитектурный памятник, входит в состав крепости с башнями, воротами и пристенком. Сооружена в 1582-1594 годах. В 18-19 веках перестраивалась. Тип памятника - башня, техн. состояние неудовлеторительное, но вполне может быть объектом для экскурсий. Впрочем, для для туристического осмотра доступ затруднен.

Назначение и конструкция

"Башни Соловецкого Кремля выступают далеко за линию стен (круглые угловые башни соприкасаются со стеной лишь 1/7 -1/6 частью своего периметра). Это создавало возможность фланкирования обоих прилегающих участков крепостной стены: огнем из амбразур башен полностью перекрывались подступы к стенам на всем их протяжении. Даже Успенская башня — квадратная и расположенная не на углу, а посреди стены, — и та значительно выступает вперед и имеет семь амбразур, открытых на три стороны: прямо, направо и налево, вдоль стены." (Богуславский Густав. Острова Соловецкие: Очерки. Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1966. - 163 с: ил.)

Пожар и обрушение Успенской башни

Горели многие постройки Соловецкого кремля - лестницы, площадки ярусов, шатровые покрытия, настилы и крышы... в 1800 году горела и Успенская башня.

В 1814 году большая часть артиллерии, находящейся на Соловках, была вывезена... В Оружейной палате оставалось только ручное оружие и снаряжение. Во время пожара 26 мая 1923 года Успенская башня (находившаяся рядом с очагом пожара) обвалилась, и хранившиеся здесь вещи были засыпаны. Через несколько лет музей СЛОН (так сокращенно именовались Соловецкие лагеря, находившиеся здесь в 1923-1940 гг.) предпринял разборку этих завалов. Было обнаружено много бердышей, копий, стрел, ядер и пр. Все эти вещи поступили в музей... (Богуславский Густав. Острова Соловецкие: Очерки. Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1966. - 163 с: ил.)

Свидетельство очевидца или другая точка зрения

"В 1921 году все хозяйство монастыря было передано — точную дату пока не нашли — Архангельскому губземотделу, под руководством которого оно стало быстро хиреть. Тогда за дело взялся Наркомзем РСФСР, чтобы превратить Соловки в образцовый совхоз, поручив выполнение этого задания коммунисту из рабочих Александровскому. Он-то и доканал монастырское хозяйство, попутно занимаясь со своими подручными грабежом монастырских ценностей. Но на Лубянке уже облюбовали Соловки для своих нужд. Опасаясь, что хищения его обнаружатся при передаче дел, Александровский устроил поджог, при котором в первую очередь погорели все документы. «Монахов, в то время еще не изгнанных, поспешивших тушить пожар, Александровский разогнал силой, заявив, что они вносят только панику. Следственная комиссия из Архангельска в составе начальника губернского ГПУ Стулитова и пом. прокурора Абрамовского виновных в пожаре не нашла». (Клингер, стр. 159) Вороны воронам глаз не выклюнули. В другом месте вычитали совсем иное: «Здания (в кремле) были разрушены пожаром, кажется, в 1923 году, а причиной пожара был поджог, учиненный агентами белогвардейцев...» Кто же это «валит волку на холку»? ОГПУ? Нет, великий гуманист Максим Горький в очерке «Соловки» после посещения им острова в июне 1929 года! К голословным утверждениям и отрицаниям Горького порою на уровне брехни лагерного воспитателя мы еще возвратимся.

Вот как почти официально описывается советами теперь этот пожар (В книге члена Географического общества СССР Г. Богуславского ОСТРОВА СОЛОВЕЦКИЕ, на стр. 99. Издана книга в Архангельске в 1966 г.): «...Именно здесь, в жилом корпусе, стоявшем перед Успенской башней, и начался в ночь на 26 мая 1923 года страшный пожар, что произвел в кремле разрушения, следы которых заметны и поныне... Пожар возник в два часа ночи, совершенно неожиданно. Причины его так и не удалось выяснить, но следствие не исключало поджога: контрреволюционные настроения части соловецких монахов (а их оставалось здесь еще около полутора сотен) были известны. Огонь бушевал трое суток... Пожар уничтожил или повредил большую часть кремлевских построек. Выгорели Успенская церковь и трапезная палата с часовой башней. Сгорел шатер колокольни и деревянные балки, на которых висели колокола; сами колокола упали, некоторые распаялись, спеклись... большой колокол (весом 1100 пудов. М.Р.) треснул насквозь. Погибли часть архива и библиотеки. Сгорели главы всех соборов, сильно пострадали Никольская церковь... корпуса, галереи; повреждены башни, особенно Прядильная и Успенская... Комиссия определила общий убыток от пожара в семьдесят с половиной тысяч золотых рублей».

Что-то уж очень занижены комиссией убытки от пожара! Пожалуй, что раз в десять даже в золотых рублях. Не монахов же покрывала комиссия. А у Александровского в Москве была сильная защита Шлихтер, в ту пору занятый мирным договором с Финляндией (Клингер). " (Розанов Михаил. Соловецкий концлагерь в монастыре. 1922 – 1939 : Факты – Домыслы – «Параши» : Обзор воспоминаний соловчан соловчанами. В 2 кн. и 8 ч. - США : Изд. автора, 1979., Кн. 1 (ч. 1-3). - 293 с.)