Книга 10. Соловки и Ст.Петербург: история отношений, закончившаяся СЛОНом

Глава 4. Атрибуты концлагеря: групповые "дела" и расстрельные кампании

Петербуржцы о Соловках

"Историческое величие слишком связано с ложью, со злобой, жестокостью, насилием и кровью."
( Николай Бердяев )

 

 

 

Русский Север в моей жизни

"В течение трех дней мы добрались до Беломорска, а оттуда через Кемь во что бы то ни стало мы должны были попасть на таинственные Соловки, куда въезд тогда был закрыт. И если бы не начальник военно-морской базы, на наше счастье оказавшийся в Рабочеостровске, где мы почти в буквальном смысле слова ждали у моря погоды, нам бы не удалось увидеть этот многострадальный монастырь. Вскоре мы уже ходили по его двору, отыскивая замечательные уголки и натыкаясь на множество признаков СЛОНа (Соловецких лагерей особого назначения), хотя, казалось бы, он был закрыт давно – четверть века назад. Нашим экскурсоводом по острову стала единственная обитательница бывшей монастырской, а теперь военной гостиницы Ксения Петровна Гемп – глубокий знаток культуры Севера, человек удивительной памяти и какого-то тихого очарования. Она приехала сюда в командировку по делам агарового завода. Тогда и началась наша дружба, продолжавшаяся с перерывами много лет, почти до самой ее смерти в 1998 году. Рассказы Ксении Петровны о посещениях монастыря до революции были столь насыщены подробностями и связаны то с одним, то с другим монастырским зданием, что, казалось, оживали его суровые стены.

Соловки так поразили меня своими обезглавленными храмами и особенно собором, напоминавшем замок с башнями по углам, стенами циклопической кладки, следами многочисленных перестроек, что я твердо решил для себя: сюда надо непременно вернуться. Однако чтобы ответить на множество возникших вопросов, касающихся строительной истории монастыря, следовало прочесть все, что было написано о Соловках прежде. Потом, в Ленинграде, в Публичной библиотеке, я нашел, к своему удивлению, почти исключительно дореволюционные издания, если не считать трудов Соловецкого общества краеведения, издававшихся учеными-узниками СЛОНа. В рукописном отделе библиотеки с помощью ее хранителя Николая Николаевича Розова, учившего меня палеографическим премудростям, я начал изучать Житие основателей монастыря – преподобных Зосимы и Савватия, а в Москве по его совету прочел диссертацию тогдашней заведующей отделом рукописей Государственного Исторического музея Марфы Вячеславовны Щепкиной. В результате вопросов стало еще больше.

Вскоре после возвращения с Севера я начал искать и систематизировать по возможности все многочисленные изображения монастыря на иконах, для чего нужно было объехать десятки музеев. Мне казалось чрезвычайно важным восстановить – конечно, мысленно или графически – первоначальные формы этих странных и мало похожих на другие храмы памятников. Как? А нельзя ли, учитывая условность иконописного языка, найти в них черты исчезнувших (или сильно перестроенных) форм? Существовал ли изначально шатер на Спасо-Преображенском соборе, изображенный на заглавной миниатюре лицевого Жития Зосимы и Савватия рубежа XVI-XVII веков, которую я изучал в Историческом музее? В том, что это так, были убеждены М. В. Щепкина и М. А. Ильин.

С этим решительно не соглашался Петр Дмитриевич Барановский, а именно к нему, обмерявшему собор после пожара 1923 года, я пришел за консультацией. Тем не менее, думается, что мне удалось добавить несколько новых аргументов в пользу этой гипотезы.

С тех пор этот редкостный и все еще до конца не разгаданный ансамбль Древней Руси не отпускает меня. Вот и теперь четыре года подряд вместе с З. В. Дмитриевой, моей бывшей ученицей, а ныне видным ученым в области истории феодального землевладения Поморья, и Е. В. Крушельницкой, сотрудницей отдела рукописей Публичной библиотеки, я готовил к публикации описи Соловецкого монастыря XVI века.

Впервые опубликован столь значительный по объему и столь ранний по времени корпус описей древнерусского монастыря. Всего их пять, из них три списка, считавшиеся еще до революции утраченными, удалось отыскать почти детективным способом. Теперь, в самом начале 2003 года, эти описи вместе с обширными комментариями и исследованиями наконец-то увидели свет. На обложке я поместил выходную миниатюру лицевой рукописи Жития «соловецких началников» 1622 года с изображением Соловецкой обители, которая была точной копией той, что хранится в Историческом музее...

Однако тогда, в далеком 60-м, все еще было впереди. С Соловков на рейсовом теплоходе «Татария» (удивительно, название запомнилось), простояв на палубе завороженными перламутровым светом чуть ли не всю ночь, мы добрались до Архангельска, поразившего обилием деревянных, на редкость добротных и красивых домов, деревянными тротуарами, почти морской ширью Северной Двины. Потом я стал приезжать туда ежегодно, чтобы отправляться в разные уголки бескрайней области. Летом 66-го вместе с участниками научной конференции, посвященной памятникам культуры Русского Севера, я снова попал на Соловки. На моих снимках уже потом я рассмотрел Дмитрия Сергеевича Лихачева, который, заложив руки за спину, медленно шел вдоль монастырских стен: тогда я не знал, что это было его первое посещение острова после пребывания здесь в качестве заключенного. Его доклад на той конференции как раз был посвящен программе изучения Соловков. На обратном пути я рассказал ему о своих занятиях иконографией Соловецкого монастыря. Получил не только одобрение, но и согласие стать научным руководителем этой работы. С тех пор я часто приходил к будущему академику в его кабинет в Пушкинском доме за поддержкой, советом или помощью. И никогда не получал отказа... Кстати, в 80-м году он помог опубликовать, казалось бы, безнадежно застрявшее исследование по древнерусской иконографии Соловецкого монастыря..." (Мильчик Михаил. Биографические заметки для Вельского музея, или Русский Север в моей жизни. Мильчик Михаил. Важский край: источниковедение, история, культура. Вологда. Вып. 2. С.7-23. 1994)

Поделиться в социальных сетях

Дни Соловков в Северной Пальмире

"Дни Соловков в Северной Пальмире, были организованы при участии Санкт-Петербургского общества "Мемориал". И, разумеется, не случайно они прошли в период, когда поминают жертв соловецкой трагедии. В октябре-ноябре 1937 года, как известно, состоялась массовая казнь узников островной тюрьмы — 1111 заключенных расстреляны в карельском урочище Сандормох по решению особой тройки УНКВД Ленинградской области. В том этапе погибли многие видные деятели национального украинского "расстрелянного возрождения". Лесь Курбас, Николай Кулиш, Николай Зеров, Антон Крушельницкий, Степан Рудницкий, Матвей Яворский — достаточно назвать хотя бы эти имена, чтобы оценить масштабы трагедии, жертвой которой пали украинские интеллектуалы, писатели, художники, политики…" (Юрий Шаповал, Сергей Шевченко. "Основной вопрос" Соловков. В северной столице России прошли дни Соловецких островов. Газета "День", №204, 10.11.2004)

"На палачах крови нет?" или о собственном "наследии"

"В 1997 г. (В 1976. Прим.Ред.) вышла в свет книга начальника Пресс-службы УФСБ по С-Пб. и ЛО Е. Лукина «На палачах крови нет», в которой рассказывается о злодеяниях руководителей и сотрудников ленинградского НКВД 20-х и 30-х гг.: Леонида Заковского (он же Штубис), Натана Шапиро (Даховского), Арона Хатаневера, Кирилла Геймана, Якова Перельмутера, Израиля Чоклина, Софьи Гертнер (она же Сонька-Золотая ножка) и им подобных. Книга основывалась на архивных материалах. (Р. Жданович. "Мемориал" (Спонсоры Гитлера спонсируют российских антифашистов). Газета "Дуэль", Ленинград , N 33 (381). 17.08.2004).

Немного цитат с привкусом антисемитизма о петроградско-соловецких преступниках

"А вот передо мной книга историка (Говорят, что автор является не историком, а сотрудником ФСБ. Прим.Ред.) Е. Лукина " На палачах крови нет " (изд-во " Библиополис ", С.- Петербург, 1996), в которой автор исследует кадровый состав Ленинградского управления НКВД в 30- е гг.

В 1934-1937 гг. начальником управления был Леонид Михайлович Заковский (он же Штубис Г. Э.).

В 1938 г. его сменил Михаил Иосифович Литвин. Первым заместителем обоих в 1937-1938 годах был Натан Евнович Шапиро - Дайховский. Просто заместителем – Арон Меерович Хатаневер. Секретарем парткома и одновременно начальником секретно - политического отдела являлся Кирилл Борисович Гейман. Начальником контрразведки служил Яков Ефимович Перельмутер, начальником дорожно - транспортного отдела числился Михаил Израилевич Брозголь. В должности заместителя начальника экономического отдела состоял Яков Ржавский. Начальником секретно - оперативного управления, работавшего в основном с интеллигенцией, был Вячеслав Ромуальдович Домбровский. Его ближайший соратник Альберт Робертович Стромин (Геллер ) фабриковал дела академиков С. Платонова, Е. Тарле, Д. Лихачева, а также дело " Братства Преподобного Серафима ". Начальником водного отдела был Мирон Ицаакович Мигберт, экономическим отделом ведал Григорий Яковлевич Раппопорт. В так называемой " бригаде смерти " (следователи, которые вели допросы, пытали, выбивали показания ) состояли Дмитрий (Манасия ) Фигур и Софья Гёртнер (" Сонька Золотая Ножка ").

Чтобы было ясно, " кто есть кто ", жизнеописания вышеперечисленных фигурантов снабжены фотографиями хорошего качества. Без фотографий в книге помещены справки о жизни и смерти начальника восточного отделения контрразведывательного отдела Наума Абрамовича Голуба, начальника отделения (не сказано какого ) Аксельрода (ни имени, ни отчества, ни рода ), начальника отделения Якова Меклера. Чтобы успокоить Марка Дейча, сообщаю, что русские в аппарате тоже были : комендант ленинградского УНКВД Александр Поликарпов и рядовые сотрудники Михаил Матвеев и Петр Мелюхов. Рядовым сотрудником числился также бывший одесский шулер Израиль Яковлевич Чоклин (удостоен фотографии в фас и профиль — в 1938 г.). Этот список фамилий и должностей кроме Резника полезно будет прочитать Дейчу, считающему, что процессы 30- х годов организовывали " русские ". (Станислав Куняев. Сам себе верёвку намыливает... Сайт "Русское Воскресение" www.voskres.ru. Москва. Дата не указана.)

Поделиться в социальных сетях